Тень Хаоса - [7]

— Ты же просил сделать что-нибудь! — произнёс менестрель в ответ на вопросительный взгляд Элрэта.

— Что ты сделал?

— Просто остановил для тебя время, — сказал Кеоран будничным тоном.

— А они ничего не заметят?

— Нет, потому что время остановлено только для тебя, они этого даже не почувствовали. Для них всё нормально. Они ничего не заметят.

— Давно хотел спросить, кто ты на самом деле? Я давно догадывался, что ты не обычный эльф.

— Друг мой, я даже не эльф! — засмеялся Кеоран. — Я уже много тысячелетий сторожу дверь на изнанку мира. Я единственный, знающий, как туда попасть. Существам этого мира ни в коем случае нельзя проникать туда, ибо это может сильно изменить реальность, дать попавшему на изнанку большое преимущество.

— Не перегружай мой бедный разум, давай лучше уйдём отсюда.

— Ну что ж, — сказал менестрель, кладя ещё одну бутылку со стола в карман. — Пойдём.

— Только, когда мы выйдем, ты запустишь время обратно? — спросил Элрэт.

— Куда же без этого, время надолго останавливать нельзя. А сейчас поспеши.

Они вышли за ворота усадьбы, когда солнце уже почти скрылось за домами. В такое время весьма небезопасно гулять по столице. Темнота — это время воров и убийц. Скрывающиеся в тени только и ждут, когда жертва потеряет бдительность. Они передвигаются легко и бесшумно, как хищники в диких лесах.

Среди них самыми опасными являлись вактри, вычислить которых на тёмных улицах почти невозможно. Около ста лет назад (небольшой срок для бессмертных) они приплыли из-за моря и с тех пор плотно обосновались в столичной преступной сети. Создали одну из самых отлаженных организаций — гильдию воров. Ростом они были ниже обычного человека, изящного и лёгкого телосложения, с бронзовой кожей и, как правило, тёмными волосами. Их хитрые слегка раскосые глаза отлично видели в темноте, а большие острые уши слышали каждый шорох.

— Не боишься гулять ночью? — спросил Кеоран.

— Неа! — сказал Лир, положив руку на эфес сабли.

— Хорошо владеешь этой штукой? — Кеоран кивнул, глядя на оружие.

— Я эстир, я не могу ей не владеть, — коротко ответил Элрэт.

Кеоран задумался.

— Ты ведь не совсем эстир, у тебя слишком тонкие черты, да и кожа совсем бледная. Поверь мне, я их много на своём веку повидал.

— Какая разница, кто я по крови, важно, кто я по духу! — в голосе Лира почувствовались нотки негодования. Ему опять напомнили про его прошлое, и о его смешанной крови. Он взял у менестреля бутылку и залпом опустошил её почти до половины.

— Ты опять напьёшься, — усмехнулся Кеоран.

— Ну и пусть, — спокойно ответил Лирнэ.

Они шагали в сторону центра, поднимая сапогами пыль городских улиц. Рядом проносились дорогие экипажи, запряжённые тройкой породистых лошадей, и простые телеги, с полупьяными возницами, что то и дело хлестали плетьми своих тощих клячь. Мимо пробегали дети, в большинстве своём одетые в лохмотья, они клянчили у прохожих медные монеты, и пытались стянуть кошельки у тех, кто слишком много глазеет в небо. Знатные дамы прятали себя за веерами, простолюдинки строили глазки проходящим мимо стражникам. Страдникам же было не до них, они прогоняли нищих из богатых кварталов, подальше от глаз благопорядочных граждан. Старики ругались на всё на свете. Просто обычный день в самом обычном городе.

— Расскажи мне лучше про изнанку мира, — попросил Лир, устав глазеть по сторонам.

— Изнанка — это некое пространство за пределами нашего мира. Сквозь неё можно наблюдать за любым уголком нашего света, за всеми существами. Можно попасть в любое место на земле, а можно вообще в другое измерение. Через изнанку можно управлять реальностью. Грубо говоря, изнанка — это обратная сторона бытия, то что помогает управлять мирами.

— Боги тоже живут там? — спросил Лир.

— Нет, это выше их компетенции. Боги, они здесь в этом мире. Они даже почти реальны, почти из плоти и крови. В целом, боги, как люди, они тоже подвержены человеческим страстям. Но, а я — нет.

В голове у Элрета начала образовываться каша, а, может быть, и что-то похуже. Трудным казалось сопоставить все факты и поверить на слово тому, кого знаешь всего два дня. Но тем не менее, это единственное существо, которое просто можно назвать другом.

Тем временем Кеоран продолжал вещать:

— Многие учёные и маги пытались охарактеризовать изнанку, но ни у кого это так и не вышло. Наш мир многослоен, но нам виден лишь самый верхний слой, а на изнанке порой видятся все слои сразу. Ещё одна причина, по которой изнанка закрыта от большинства существ — это то, что не каждый сможет адекватно воспринять увиденное. Можно просто сойти с ума.

— Я хотел бы взглянуть на это! — решительно произнёс Лир. — Мне, наверное, уже не грозит сумасшествие.

— Не время ещё, друг мой, но я не отрицаю, что когда-нибудь тебе удастся там побывать.

— Ну, хотя бы одним глазком! — эстир начал просить, словно ребёнок, клянчащий конфеты.

— Ладно, я могу создать небольшую дыру в пространстве, через которую ты сможешь взглянуть на изнанку данного мира.

Кеоран взмахнул чёрным когтем. От него в воздухе расползся белый след и начал расширяться, словно пространство реального мира выгорало изнутри. Через несколько секунд открылся портал, слишком маленький, чтобы через него можно было пройти, но пригодный, чтобы просто посмотреть. В дикой пляске серых теней начали прорисовываться силуэты города. Всё почти такое же, как и здесь, только дома покрыты большим слоем плесени, пыли и грязи и на улицах нечистоты, как в трущобах. Неясные серые образы переплетались друг с другом. Казалось, что если долго смотреть на них, то действительно можно лишиться рассудка. В голове уже начали рождать истории, рассказанные каждой тенью, но все они перекрикивали друг друга, заслоняя собой панораму. В конечном итоге Лирнэ наплевал на них и просто уставился на город, что раскинулся позади. Казалось, что теперь больше не существует того, прежнего города, а перед взором открывается что-то ещё более ужасное, населённое кривыми чудовищами, больными проказой. У них отмирали конечности, падая прямо в сточные канавы, мешаясь с грязью, разлагаясь за считанные секунды. А у людей, на месте одной отмершей руки или ноги сразу вырастала новая совершенно неожиданна конечность. На месте ноги могла появиться рука или очередная пустая голова. Но люди, не замечая этого продолжали заниматься своими делами.