Тень фараона - [12]

Поначалу я думал, что речь идет о прогулке в пустыню, однако мы направились в предместье и вскоре подошли к огромному загородному дому.

Отчаявшись, я бросился к Туту, но он успокоил меня властным и решительным жестом. Я с изумлением спрашивал себя: неужели передо мной тот самый приветливый Тут, которого я обожал?

Однако времени на размышления не было. Стражник остался позади, и мы оказались одни в просторном открытом зале, напоминавшем сад. Охваченный тревогой, я напрягся и стал искать глазами какой-нибудь предмет, который можно было бы использовать как оружие.

Тут положил руку мне на плечо, однако мысль о том, что это место ему знакомо, меня не успокоила.

Мгновенно распахнулись двери, и в зал вошли два странных человека. У обоих были бритые головы и лица, как и положено жрецам, однако один из них, служитель запрещенного бога Амона, с оскорбительной дерзостью выставил напоказ все символы веры. Другой лицемерно выдавал себя за служителя официального бога Атона. Рабы принесли четыре скамьи, и все сели.

Мы снова остались одни, и жрец Амона нарушил тишину, чтобы вознести молитву своему богу.

Это было неслыханным оскорблением. Я бросил удивленный взгляд на Тута – он сохранял полное спокойствие. Несмотря на щекотливость ситуации, он даже бровью не повел. Я был поражен.

В конце молитвы злополучный жрец, возможно, почувствовав себя более уверенно, так как никто его не прерывал, улыбнулся:

– Благодарю, что посетили нас, фараон.

Меня охватила ярость, и я, не сдержавшись, вскочил. На сей раз оскорбление нанесли отцу моего господина. Но Тут снова так посмотрел на меня своими глазищами, узкими и холодными, что под этим взглядом я почувствовал страх. Я сел на место.

– Ах, эти юноши! У них уши на спине. Не так ли, юный Пи?

Пропустив его шутку мимо ушей, я выдержал взгляд жреца. Несмотря на грозившую нам опасность, мною овладело любопытство, к тому же я не мог оставить мой свет на произвол судьбы. Жрец перевел взгляд на Тута.

– Ваша мать могла бы гордиться здоровым и сильным сыном, почитающим древних богов.

Тут кивнул и холодно произнес:

– Говорите быстрее, что вам надо, у меня мало времени. Хватит ходить вокруг да около.

Жрец остолбенел, но затем довольно улыбнулся.

– Сильный характер. Несомненно, он вам пригодится. Нам известно, что ваш отец серьезно болен. Скоро он умрет, и следует заранее подумать о том, кто унаследует трон. Он может перейти к одной из дочерей… той женщины, что незаконно присвоила себе титул первой и истинной Великой царской супруги, титул вашей матери. И ваш титул тоже. – Он сделал паузу. – Ваш отец, одержимый своим богом, одинок. У него нет власти за пределами дворца, где правим только мы. Если вы будете чтить Амона, подобно вашим предкам, мы примем вашу сторону.

– Тут! – Я поднялся и схватил его за плечи. Следовало уйти отсюда без промедления.

Но он резко высвободился. Глаза его, подобно ночному Нилу, потемнели, утратив всякий блеск.

– Жди меня снаружи! Я быстро.

Он не терпел возражений, и я со стыдом вспоминаю, что с облегчением покинул это место. Но я ушел не один, второй жрец последовал за мной, наверняка чтобы помешать мне вызвать стражу.

– Ты можешь получить высокий пост, если сохранишь доверие принца.

– Это от меня не зависит, – гордо ответил я.

– Зависит, и еще как! Ты многое можешь сделать. Мало кто имеет доступ к фараону. Например, он мог бы принять кубок из твоих рук.

– Не смей мне это говорить! Подобные предложения меня не интересуют.

Жрец ехидно усмехнулся, от этого его лицо стало еще более гнусным.

– Возможно, скоро ты изменишь свое мнение. Ты повзрослеешь, и у тебя появятся новые желания.

– Я не честолюбив.

Жрец нахмурил выбритые брови.

– Разве ты не хочешь знать, кто твой отец?

Кровь бросилась мне в голову, в глазах потемнело. Мне ничего не было известно о том, кто мой отец, кроме того, что я сирота из далекой деревни и что во время одной из своих поездок фараон, следуя обычаю, взял на себя заботу обо мне.

– Почему я должен вам верить?

Жрец не успел ответить. Из дома уверенно, преисполненный достоинства, вышел Тут. Не взглянув на меня, он зашагал вперед, а я последовал за ним, счастливый тем, что мы покинули это место с его гнетущей атмосферой.

По дороге я пытался с ним заговорить, но он не отвечал. Во дворце я провел остаток дня один, думая о том, как мне поступить. Я не мог выдать Тута, хотя вся власть принадлежала его отцу. На рассвете Тут появился у меня. Как ни странно, он улыбался.

– Зачем ты сюда пришел? Здесь тебе не место.

– Пойдем. Сегодня стража не слишком усердствует, и можно пробраться в разные интересные места.

Он казался беспечным ребенком, каким бывал раньше.

– Но… Разве ты не хочешь рассказать о том, что вчера произошло?

Он по-прежнему улыбался.

– Не беспокойся. Я просто выслушал их. Они не могут ничего сделать. Пойдем.

И я поплелся за ним, слегка растирая ладонью спину, боль в которой напоминала о себе сильнее обычного.

Я знал причину, по которой стража не слишком рьяно выполняла сегодня свои обязанности: Эхнатон снова заболел. После очередного жестокого приступа он находился в том крыле дворца, где была устроена лечебница.