Тень Дракона - [44]

— Оруш, как боец, еще ничего. А вот его дети не показались мне суперлюдьми, — покачал головой Коросс.

— Сами они так не считают. Женщины и дети из их гаремов тем более, — вздохнула Арона. — Впервые я увидела Ищущих, когда мне было шесть лет. Двое умерших сыновей Оруша обратились в них и проникли в наш гарем. Они были просто невероятно сильны. И ядовиты. Одно их прикосновение вызывало судороги, лишая жертв возможности сопротивляться. Они могли только кричать. Если ты хоть раз слышал этот крик, ты его не забудешь. Ищущим, как и Орушу, нравилось когда жертвы кричали. В тот день они выпили двух женщин, а еще одну утащили с собой. Умирала несчастная очень долго. Мы несколько дней слышали непрекращающиеся крики… А потом при мне Ищущие еще три раза наведывались в гарем.

— А своего отца Ищущие слушаются?

— Частично. Чтобы обезопасить племя от собственных умерших детей, Оруш проводит жуткие обряды. И ему нравиться это делать. У Оруша нет яда, но сделать так, чтобы его жертва долго страдала, он умеет. Ты слышал, как кричал Бэрэн в лесу… Страдание порождает демонскую магию, которая насыщает Ищущих лучше, чем кровь. Именно в те периоды, когда жертвоприношений долго не было, оголодавшие Ищущие и прорывались к нам. Это был настоящий ад… Оруш тогда закрывал дверь, чтобы женщины и дети не могли выбраться. Из отверстия в потолке он и его сыновья наблюдали, хохоча, как мы, охваченные паникой, мечемся по пещере, сбивая друг друга с ног, в попытках спастись.

Коросс вытер слезинки, скатившиеся с глаз девушки. Ему так хотелось хоть как-то утешить ее, но самое лучшее, что он мог сейчас сделать для нее — дать ей выговориться.

Побледнев, Арона продолжила свой рассказ.

— Мама сумела почувствовать приближение Ищущих, когда они решили навестить нас во второй раз. Она предложила приковывать заранее к цепям самых старых и немощных. Идея тогда понравилась. Жены выбрали трех старух, одну тяжелобольную молодую женщину. Мама лишала их возможности осмысливать происходящее и чувствовать боль. Когда Ищущие пришли в пещеру, им не пришлось ни за кем бегать. Обед покорно ждал их в центре зала.

Арона вздохнула, вытирая испарину на лбу, и печально продолжила:

— Конечно, все это было жестоко и отвратительно. Но это казалось разумным. Ищущие были явно обескуражены отсутствием реакции на их яд, но подношение с собой уволокли. А ночью напали на орбов и утащили с собой двух сыновей Оруша. Свою долю чужой боли они все равно получили. Орушу это тогда крепко не понравилось. В тот день он спустился к нам по-настоящему взбешенный. После жестоких побоев своих жен, он настрого запретил им впредь делать нечто подобное. Орхе тогда досталось сильнее всех. Он выбил у нее все зубы и глаз, а ее тело напоминало отбивную. Когда мама ее выходила, Орха воспылала к ней ненавистью. И однажды, когда мы с мамой спали, она вместе со своими подругами приковали к цепи мамину ногу. Орха тогда сказала: «Если ты любишь свою дочь, ты постараешься жить как можно дольше, потому что следующей будет она». Когда пришел Оруш, они преподнесла ему маму как подарок…

Арона судорожно вздохнула, заново переживая прошлое.

— Говори, Арона, — прошептал Коросс. — Выпусти боль наружу.

— Орушу понравилось подношение. Он даже стал чаще приходить к нам. Маму не стали расковывать, чтобы она не вздумала снова укрыться. Другой конец цепи был перекинут ко входу. Когда Оруш спускался к нам, он специально делал так, чтобы цепь гремела… Коросс, ты называешь свой дом Домом Страха. Но я не думаю, что ты знаешь о страхе больше, чем я. Тридцать шесть ступенек Орушу нужно было преодолеть, чтобы спуститься в пещеру… Мне до сих пор снится звон цепи.

Коросс притянул к себе девушку и крепко обнял. Она затихла в его объятиях, и сердечко стало медленно успокаиваться.

— Как тебе удалось бежать? — спустя некоторое время спросил он.

— Бес помог. В тот день, когда мама умерла…

Всхлипнув, она пожаловалась на саму себя:

— Если бы не я, моя мама была бы жива. Пока она не была прикована цепью, они с Бесом в любой момент могли спокойно покинуть пещеру. Но мама ждала, когда я подрасту, чтобы смогла вмести с ними пробраться наружу тропами Ищущих. А потом стало поздно… Боясь за меня, она все терпела, тянула время, чтобы не привлекать внимание Оруша ко мне… Сейчас я думаю, что для мамы было бы лучше, если бы я бросила ее в пещере, ушла вместе с Бесом, как только стала в состоянии это сделать. Но тогда мне это казалось так малодушно! Так неблагородно! Я хотела быть с мамой до конца. Я хотела, чтобы она жила. Просто не представляла, что буду делать без нее…

— Твоя мама, наверно, как и ты, в юности была красавицей, — произнес Коросс, желая отвлечь девушку.

— Намного красивей! — улыбнулась она, и ее личико просветлело. — Последние дни своей жизни она предпочитала постоянно спать, забирая меня с собой в свои сны, передавая мне знания и Силу. В этих снах я видела ее другой. Ослепительно прекрасной и бесшабашной. И волосы у нее были — черные, блестящие. Как у тебя.

— Мне больше нравиться цвет темного золота, — прошептал он, целуя девушку в лоб. — Расскажи мне о своей маме.