Тень деревьев [заметки]

1

См. примечания в конце книги.

Эта баллада была ответом Вийона на пасторальную поэму епископа Филиппа де Витри, прославлявшую радости сельской жизни дровосека Фран-Гонтье и его жены Елены.

2

Предпоследняя строчка первой строфы исправлена И. Эренбургом:

Как захотите, приходите снова.

3

Вторая и третья строки второй строфы также исправлены:

Коль без гроша Марго придет домой.

Я видеть не могу eel Она ужасна!

4

Исправлены последние четыре строки:

Убежище ты (нрзб) твердыни!

Чтоб тело и чтоб душу ограждать

От всех печалей и от всех уныний.

Старуха бедная, родная мать!

5

Исправлены третья и четвертая строки второй строфы.

Ведь Магдалину он простил, я знаю,

Да и монаха, что грешил стократ.

6

В последнюю строфу и первую строчку «Послания» внесены многочисленные исправления:

…………

Я женщина убогая, простая.

Читать я не могу, меня страшат

На монастырских стенах (нрзб) рая,

Где лиры, арфы, а под раем ад,

Там черти нечестивцев кипятят.

Как радостно в раю, как страшно ада,

Среди костров и холода и глада!

И на тебя мне бедной (нрзб)

Ты для меня надежда и ограда.

Хочу в сей вере жить и умереть.

Послание

Ты, матерь божия, — моя ограда!

…………

В статье «Поэзия Франсуа Вийона» И. Эренбург приводит иной вариант того же отрывка: «Для матери он написал молитву и в ней вспомнил фрески церкви святого Бенедикта:

Я — женщина убогая, простая.

И букв не знаю я. Но на стене

Я вижу голубые кущи рая

И грешников на медленном огне,

И слезы лью, и помолиться рада —

Как хорошо в раю, как страшно ада!»

7

В тексте воспоминаний И. Эренбурга «Люди, годы, жизнь» перевод первой строфы стихотворения «Крокусы» дан в новой редакции:

Долина осенью пышна, но ядовита,

И медленно бредут по ней коровы,

Вбирая темный и тягучий яд.

От крокусов долины той лиловой,

Как крокус, пышен и лилов твой взгляд,

И в жизнь мою из глаз твоих струится

Такой же медленный и страшный яд.

8

Строфа «Наша жизнь лишь реки…» вставлена И. Эренбургом в текст его статьи «Умер Мачадо», опубликованной в газете «Известия» от 24 февраля 1939 г. Та же строфа в книге «Люди, годы, жизнь» дана в новой редакции:

Наша жизнь — это реки,

А смерть — это море,

Берет оно столько рек,

Туда уходят навеки

Наша радость и горе,

Все, чем жил человек…

9

Перевод строфы «Итак, столько пешек передвинув…» в книге «Люди, годы, жизнь» (Собр. соч. в 9 томах, т. 8, стр. 569–570) дан в новой редакции:

Итак, столько пешек передвинув

На шахматном поле

И страсть утоля,

Итак, низвергнув столько властелинов,

Сражаясь по доброй воле

За короля,

Итак, изведав различные испытания,

Которых перечислить нет силы теперь,

Он заперся в своем замке Оканья,

И смерть постучала в дверь.

10

Поэты: Рауль Гонсалес-Туньон, Рафаэль Альберти, Федерико Гарсиа Лорка.