Тень, что внутри - [4]

Позади нее раздались тяжелые шаги Чанга.

— Я получил ваше послание. Есть какие-нибудь успехи? — его голос звучал иначе, чем вчера, как будто растущий прагматизм и осторожность последних десяти лет внезапно удвоились за одну ночь. Энтузиазм, который звучал вчера в его голосе, теперь сменился невыразительным нейтральным тоном служащего корпорации.

Привычным толчком ноги развернув кресло, Анна отвернулась от панели управления и окна бокса.

За все годы их знакомства доктор Чанг внешне почти не изменился: прекрасно уложенные седые волосы, невысокий, плотный, морщинки вокруг глаз и рта, показывающие на то, что он много времени проводил на свежем воздухе. Ей больше всего нравились его руки: покрытые мозолями, которые являлись почетными знаками на поприще археологии, до сих пор грациозные в движении. Ее собственные руки тоже загрубели — это было неизбежным при ее профессии, — но должны пройти многие годы, чтобы они стали похожи на руки доктора Чанга. Главная перемена в нем за эти годы заключалась в слегка округлившемся брюшке, да в радикальной смене одежды, после того, как он стал работать на IPX и принял их стиль. Она до сих пор не привыкла видеть его в сшитом на заказ костюме и кожаных туфлях с кисточками. Ему больше подходила грубая полевая одежда. Хотя сегодня он выглядел съежившимся, со впалой грудью и расслабленной линией губ, как будто он потерял контроль над своим телом.

Она подумала, что ей стоит приободрить его.

— Сегодня утром мне каким-то образом удалось включить мышь, когда я держала ее в руке.

— Да? — сказал он, и его вопрос звучал больше похожим на утверждение. — Как это случилось?

Он наклонился вперед и устремил взгляд на мышь, лежавшую на дне бокса.

— Что-то не так? — спросила она.

— Что? Нет, — он выпрямился. — Просто я мало спал этой ночью.

— Я тоже, — улыбнулась Анна. — Я пришла сюда ни свет ни заря, а когда держала мышь в руке, цветные узоры на ней начали мерцать.

Он сел около нее к панели управления, его голос потеплел.

— Невероятно, Анна. Так чем же ты сейчас занимаешься?

— Пытаюсь воссоздать параметры моей руки, чтобы выделить то воздействие, которое активировало мышь. Но ничего не получается.

Она показала ему на мониторе все варианты, которые успела применить. Глаза Чанга скользнули поверх них.

— Ни один из этих вариантов не дал такого же эффекта, как твое прикосновение.

— Нет.

Он повернулся к ней.

— Ты что-то не договариваешь.

Анна похлопала рукой по ноге. За окном внутри бокса лежал предмет, спокойный, как спящая мышь.

— Этим утром, когда я взяла ее в руку, когда узоры начали двигаться, я что-то почувствовала. Я почувствовала, что оно думает. Оно телепатически общалось со мной.

— Значит, ты думаешь, что оно, возможно, управляется телепатически, — сказал он, ногтем большого пальца сдирая мозоль на указательном.

— Я не телепат, но возможно, когда я держала его, то я сконцентрировала свое внимание на нем и могла включить его на минимальный уровень активности.

Теперь она пришла к необходимости высказать гипотезу, которой избегала с тех пор, как вступила в контакт с мышью. Это казалось неизбежным, и следующий шаг был ясен.

— Может быть, телепат сумеет включить ее на полную мощность.

Голос Чанга снова стал равнодушным.

— Ты хочешь впутать в это дело телепата?

— Я не вижу иного выхода. Мы уже не раз приглашали сюда различных экспертов. В конце концов, я сама не состою в штате, как и половина народу в этом здании.

Чанг оглянулся в коридор через плечо.

— Когда ты обнаружила мышь, ты перевернула все здесь вверх тормашками. Ею серьезно интересуются.

— Да, конечно, — пожала плечами Анна.

— Мы должны соблюдать осторожность.

— Политика, знаю, — вздохнула она.

— Ты не должна так быстро отбрасывать в сторону политику. Зачастую политика — более могущественная сила, нежели истина.

Он замолчал, его обветренное лицо снова показалось высохшим.

— Я не могу дать разрешение на это. Я знаю, что им нужно. Они хотят абсолютной секретности. Их паранойя стала еще сильнее, чем обычно.

— Но телепату придется хранить это в тайне.

Чанг кивнул, его взгляд снова обратился на мышь.

— Ты пыталась включить ее мысленно на расстоянии?

— Нет. Я не знаю, как это делать.

— Попробуй для меня. Просто посмотри на нее.

Она повернулась к нему, скривив губы.

— Я начинаю чувствовать себя дурой.

— Бывало хуже.

Она глубоко вздохнула, а потом выдохнула. Мышь все еще спала. Анна сконцентрировалась на застывшем на ее поверхности узоре, на скелете, мозге, сердце, которое, как она знала, билось внутри. «Двигайся, черт побери, двигайся. Проснись. Пора просыпаться. Ну, сделай же что-нибудь. Станцуй джигу. Спой песню. Машина говорит, что пора просыпаться!» Ничего.

Она повернулась к Чангу.

— Я чувствую себя идиоткой.

— Мы должны были попробовать.

Она провела руками по волосам и обхватила руками голову. Она не собиралась сдаваться. Загадка была разрешима, и она нашла ключ к ней.

— Как вам известно, мне не нужно ваше разрешение на то, чтобы пригласить телепата.

Чанг кивнул.

— Но, если вы скажете мне об этом, я должен буду запретить это.

— А что, если я не буду говорить вам об этом?

Чанг снова посмотрел через плечо.