Тень - [53]

Но он этого не сделал.

Последнее, что я мельком заметила — настороженный взгляд от дальней стены. Он сидел со скрещёнными руками, опираясь на согнутые колени перед грудью.

Образ пробыл со мной недолго.

Закрыв глаза, я тут же очутилась в окружении чёрных облаков.

Это тоже продлилось недолго.

В конце концов, после всего этого времени я знала, на кого охочусь.

И я прекрасно знала, где он.

Глава 16 Начала

… Свет взрывается мерцающими тенями и вспышками яркости. Я оказываюсь заброшенной в движение рук, ног и ладоней, улыбающихся глаз и губ…

Здесь живут начала.

Начало светлое.

Очень, очень светлое.

Светлость приносит облегчение, втянутый вдох, который застревает в горле и застаёт меня врасплох. Поначалу для меня даже слишком светло. Прошло так много времени с тех пор, как я чувствовала себя такой светлой. Я ловлю себя на том, что думаю о людях, местах, воспоминаниях.

О вещах, о которых я не думала уже так долго…

Ревик смеётся, глядя на меня с одеяла, распростёртого у реки; лошади щиплют траву на привязи неподалёку. Он хохочет ещё сильнее, когда я показываю ему нелепую джазовую связку, которую делала для одного из своих танцев в колледже. Он едва не плачет от смеха, умоляет показать ему ещё одну…

…Мой отец широко улыбается под освещённой моделью планет и звёзд, размером во всю комнату. Его огромные руки перехватывают и двигают медные поручни, чтобы те пели для нас…

… Моя мама, Касс и я на пляже, одетые в купальники и солнцезащитные очки с большими резиновыми носами. Моя мама безудержно хихикает, когда кто-то спрашивает у нас, который час, и она не может остановиться, даже когда Касс тычет её под рёбра…

… Мы с Джоном карабкаемся на Биг-Сур, распевая песни во все горло.

Это ощущается как все те воспоминания, но всё равно светлее — настолько светло, что я едва могу вынести, как же хорошо это ощущается. Я хочу бегать, прыгать, карабкаться, смеяться. Я хочу быть здесь с ним, но я не знаю, как находиться в таком переполненном светом пространстве, что аж перехватывает дух.

Здесь он счастлив… так счастлив.

Его мысли каскадами струятся в меня — мысли ребёнка, останавливающиеся как ножки бабочки только для того, чтобы вспорхнуть с первым же порывом ветерка, с первым новым запахом, с первым лицом с высокими скулами.

Передо мной появляется лицо женщины с чёрными волосами и прозрачными глазами.

Она такая красивая.

Она улыбается ему, и от любви в её глазах моё сердце щемит и становится сложно дышать. Это даже слишком; её любовь такая открытая, такая бескомпромиссная, такая совершенно бесхитростная, что она едва не разбивает моё сердце. Я страдаю за него, но он впитывает это, и это омывает его маленькую фигурку, оставляя его ещё светлее, чем раньше. Даже когда она отчитывает его, я вижу любовь, льющуюся на него. Её свет окутывает его тёплыми, нежными струйками, которые протягиваются через каждую структуру вокруг его тела.

Он пребывает в покое, не нуждается в объяснениях, не задаётся вопросами, не ставит под сомнение, не беспокоится о постоянности этого или о том, когда это может уйти.

Другая фигура стоит на пороге.

Простая мысль приходит ему в голову, и вот уже его руки протянуты, хватают воздух.

— Вверх! — восклицает он. — Пожалуйста, вверх!

Я ощущаю головокружительный восторг, когда большие мужские ладони хватают его за талию и подбрасывают в воздух, заставляя его ахать и задыхаться от смеха.

— Ещё! — визжит он, и я с лёгким изумлением наблюдаю за ним с мужчиной, отдаляю от него свой свет, чтобы посмотреть на их трёхкомнатный дом с черепичной крышей и длинными горизонтальными окнами.

Полы деревянные и чистые. Толстые ковры покрывают шлифованные доски. Мебель деревянная и выкрашена вручную, как и порожек перед камином, широкий и закоптившийся, то есть используемый для приготовления пищи, а не только для тепла.

Это также напоминает мне о том другом месте, где мы поженились, и я гадаю, был ли этот выбор намеренным, или просто фрагменты кое-каких давно подавляемых воспоминаний силой пробились на поверхность, чтобы ими поделились.

Женщина улыбается, сидя у того почерневшего от сажи очага, наблюдая, как мужчина опять подбрасывает мальчика, и её глаза прозрачные, с раскосыми уголками и почти полностью бесцветные. Я смотрю в эти глаза, всё ещё пытаясь обрести опору в этом новом месте, когда ступни мальчика возвращаются на землю, и он со всех ног бежит из комнаты, вылетает в раскрытую дверь и к звуку, который я не сразу опознаю.

Топот копыт.

Лошади, и они приближаются в ровном темпе.

Затем я снаружи, с ним. Девочка постарше удерживает его, сжимая его плечико настойчивыми пальцами. Она легонько шлёпает его по голове, когда он пытается вырваться, шепчет ему на ухо, и он смеётся, толкаясь в неё назад спиной, головой и ногами.

Она на две головы выше него, и у неё те же бесцветные глаза, но её лицо более округлое, более похожее на её мать. Это сильное лицо, почти азиатское, но с той же странной смесью, из-за которой так сложно точно определить национальность её брата.

Они вместе смотрят, как приближаются всадники.

Его глаза горят восторгом, взгляд не отрывается от лошадей.

Её глаза обеспокоены и почти мрачны, и она смотрит на всадников.