Тэмуджин. Книга 3 - [128]

Тэмуджин был опешен.

– Надо сейчас же идти к хану и спросить с него! – Джамуха, казалось, был взбешен и готов на все. – Надо потребовать ответа, как это у него поднялась рука воровать у своих друзей!

– Подожди, анда, – Тэмуджин долго не мог собраться с мыслями. – Дай мне подумать, ведь в любом деле можно ошибиться…

– Да какая здесь может быть ошибка? – вновь взвился было Джамуха, но Тэмуджин суровым взглядом остановил его, повторил:

– Не торопись, анда, надо еще подумать. Вон, выпей пока айрак, а с этим надо еще решить.

– И чего тут решать?! – все больше распалялся, стоя на своем, Джамуха. – Тут и так все ясно!..

– Мне пока еще ничего не ясно! – оборвал его Тэмуджин, окончательно рассердившись. – Зачем ты пришел ко мне, если тебе все ясно? Иди тогда один и скажи ему все, что хочешь! А я, не подумав, никуда не пойду.

Джамуха заметно остыл, притушив взгляд, и досадливо вздохнул:

– Ну, думай, если хочешь, хоть до утра, а только думами здесь ничего не изменишь, – он взялся за ковш и стал наливать себе айрак. – Как обманули сейчас, так и будут обманывать потом, если так оставить это дело.

Мельком взглянув на молчаливо внимавшего их разговору Мэнлига, Тэмуджин отвернул взор в сторону, задумался.

Поведение хана ошеломило его; внутренне изумленный и разочарованный, он сейчас изо всех сил сдерживал себя, чтобы не дать волю чувствам, не потерять голову, подобно Джамухе.

«Хан обобрал нас, значит, он не считает нас равными в этом деле, это ясно, – раздумывал он. – Но то, что он сделал это скрытно – не забрал то, что считает своим, прямо и открыто – показывает, что изнутри он человек, все-таки, подлый, бесчестный, хотя и не показывает этого… Но что это даст нам, если мы сейчас пойдем и предъявим ему требование поделить все честно? Разве он признается и попросит у нас прощения? Ясно, что нет. Скорее, он отмахнется от обвинений и потребует доказательств. А табуны уже ушли, по следам мы с Джамухой не пойдем: это будет уже слишком большая вражда. Слова тысячника он отметет сразу, скажет, спьяну померещилось ему или нарочно выдумали это вместе с Джамухой. А потом он обвинит нас в неблагодарности и уйдет. И все, больше он нам не защита, не помощник. Идти к нему сейчас с обвинениями – это будет великая глупость…»

Обдумав все, Тэмуджин оглядел Джамуху и Мэнлига.

– Нельзя идти к хану с таким разговором, – решительно сказал он и, опережая Джамуху, собиравшегося вновь заспорить с ним, продолжил: – Лучше будем считать, что хан взял свое. Ведь он помог мне вернуть жену и отомстить меркитам. А весной он помог тебе вернуть отцовский улус, заставил твоих дядей слушаться тебя. Разве такая его помощь не стоит этих меркитских табунов? Да и, если подумать и взвесить все, он еще мало взял, его помощь нам с тобой стоит больше всей этой добычи!

Джамуха, слушая его, напряженно думал, кусая губы, собрав острые черные брови на переносице. Мэнлиг, внимательно глядя на Тэмуджина, думал о чем-то своем.

Внушительно глядя на анду, Тэмуджин говорил:

– А ведь надо еще и о будущем думать. Кто тебе поможет, если дядья твои снова поднимут смуту и станут тебе угрожать? А они обязательно начнут, как только ты рассоришься с ханом. А знаешь, как обрадуются этому тайчиуты со своим Таргудаем?.. Следом и керуленские нойоны отшатнутся от тебя, обратно переметнутся к нему, а там все начнется сначала. С таким трудом мы с тобой добились своего и неужели тут же все порушим из-за каких-то табунов? Нам ведь и так немало досталось, подумай над этим.

Джамуха, потупив взгляд, все еще молчал.

– Нам сейчас самое лучшее ничего не замечать и удовольствоваться хоть той долей, что получили, – заключил Тэмуджин.

Мэнлиг, напряженно думавший о чем-то своем, опустив взгляд в землю, первым согласился с ним. Кивнув головой, он одобрительно сказал:

– Верно говорит Тэмуджин-нойон. Я сказал лишь то, что знаю, а дело нойона – решать. – Помолчав, он добавил: – Да и другого выбора нет, потому что в будущем нам понадобится помошь против врагов. Нельзя из-за пустого потерять такого союзника. А нашим я скажу, чтобы молчали, как мертвые.

– Нам всем нужно помалкивать об этом, – Тэмуджин убеждающе смотрел на Джамуху. – А то еще люди узнают, разволнуются. Понимаешь?

Тот с трудом подавил вздох, утвердительно кивнул головой.

– Да, анда. Придется сделать вид, что ничего не случилось. Это нужно нам с тобой больше, чем ему.

Тэмуджин достал с полки на левой стене домбо с архи и четыре чаши. Разлил по полной и подал каждому, по ходу солнца.

– Пусть это будет нашей тайной, и пообещаем друг другу никому ничего не говорить. – Тэмуджин требовательно взглянул в лицо джадаранскому тысячнику, скромно молчавшему при разговоре нойонов. – Мир в нашем племени сейчас держится благодаря только помощи Тогорил-хана, а если не будет он нам помогать – снова начнутся войны и грабежи, вновь порушится жизнь, а тогда нам уже никто не поможет. Это должно быть ясно каждому, кто носит на плечах голову.

– Да, – твердо отозвался тысячник и обещающе кивнул.

Все выпили.

– Ну, а теперь давайте расходиться, – сказал Тэмуджин, – Завтра, наверно, тоже без дел не будем сидеть.