Темный заповедник - [2]

В конусе сидел тот, кто жаждал моей смерти. Во рту у меня пересохло. Руки до сих пор дрожали. Им очень хотелось нажать на кнопки, чтобы корабль побыстрее унесся от этого конуса.

Впрочем, может, у меня разыгралось воображение? "Снифферы", разыскивающие руду, обычно пользуются радиосвязью, радиоволны распространяются во всех направлениях, это дешево и не требует особого искусства. А если рация на корабле вышла из строя и кораблю пришлось сигнализировать лазером? Я знал, что корабль должен находиться в десяти тысячах километров от меня, таков диапазон действия радара. "Сниффер" метался из стороны в сторону, и корабль не мог послать нам сигнал бедствия. У разведчиков, проспекторов, вообще-то нет кодекса чести, но ответить на сигнал бедствия они считают своим долгом.

Поэтому можно назвать меня глупцом, но я рискнул. Я вернул "Сниффер" на прежнюю орбиту и... ничего не случилось. Космические рудокопы любопытный народ в прямом и переносном смысле этого слова. Так что считайте меня любопытным. Уставившись в экран, на котором красовался зеленый конус, я съел неперченный суп из тюбика, и мое любопытство разыгралось еще больше. Я пошарил локатором по близлежащим скалам в поисках чего-нибудь металлического, похожего на корабль. Потом просчитал несколько орбит. В Поясе вообще-то нет пыли. Пыль давным-давно улетела к Юпитеру. Скалы - один ученый сказал, что их надо называть планетоидами, но для меня они все равно скалы - могут быть очень даже большими. Я огляделся и увидел, что одна из них движется в конусе, высчитанном моим перемалывателем цифр.

Через пять часов "Сниффер" встретился с этим большим черным обломком, широким и абсолютно никчемным. Я заякорился к нему молибденовыми дюбелями. Вонзаясь, они гулко стучали: бум, бум.

Да, я любопытен. Но отнюдь не глуп. Вышедший из строя небесный рудокоп существовал только теоретически. А лазерные болты - это реальность. Мне нужно было прикрытие. В астероиде, который я "оседлал", было достаточно металла, и обычный локатор уже не мог засечь контуры "Сниффера". Если я прилеплюсь к астероиду, меня будет не легко подбить. Астероид поможет мне пролететь через середину конуса. Пока я не выходил в эфир, я был в полной безопасности.

Так что я выжидал. Поспал. Починил бортовые датчики. И опять принялся ждать.

Проспекторы ведут жизнь отшельников. Вы следите за аппаратурой, худо-бедно чините двигатель, играете в трехмерный флекскоп, затягивающую игру, которую следовало бы запретить. И волнуетесь. Вы работаете в невесомости, размышляете о банкротстве, даже, когда вам, наконец, удается продать руду корпорации Хансена, надрываетесь, пытаясь вывести свою добычу на орбиту, ведущую к Земле, и миритесь с тем, что ваш ближайший собеседник - это автомат, установленный на борту корабля. Что до меня, то мне это по душе. Я же говорил, что мы - любопытный народ.

Удивительная штуковина как бы возникла из шума на экране локатора. Я и вправду решил, что это шум. Штуковина появилась и понеслась, вибрируя. Она то росла, то как бы съеживалась. На экране возник забавный силуэт... впрочем, новые корабли корпорации имели похожие очертания. Моя скала пролетела довольно близко, и странный абрис заставил меня насторожиться. Я пошел в наблюдательную рубку, намереваясь поглазеть на него в оптические приборы.

Астероид, к которому я прицепил "Сниффер", поворачивался медленно, лениво. Пока мы выползали из тени, я успел наладить рефлекторный телескоп. Звезды неторопливо описывали круги на агатово-черном небе. Солнце прорисовывало на скалах острые тени. Объект моего наблюдения маячил на горизонте забавной бледно-желтой точкой. Я отрегулировал телескоп, и точка попала в фокус.

Я сидел не дыша, и глядел на длинную, поворачивавшуюся трубу. В каких-то странных местах виднелись башни - витые, округлые колонны с неожиданно острыми зубцами. Голубая лепнина. Удивительные двигающиеся пятна. Хаос сложных форм. Это был цилиндр, разукрашенный почти до неузнаваемости. Я посмотрел на цифры, покачал головой и посмотрел опять. Чтобы убедить меня, компьютер наложил на изображение перспективную сетку. Я сидел тихо, как мышка. Цилиндр был направлен почти на меня, и поэтому локатор сильно уменьшал его размеры. В проклятой штуковине было добрых семь километров!

Задумавшись, я глазел на странную, чудовищную дыру, и мне вдруг захотелось смыться куда-нибудь подальше. Я поспешно сделал три снимка через телескоп, чтобы узнать ее состав, альбедо и прочие подробности. Потом убрал телескоп и полез обратно на мостик. Руки у меня снова дрожали.

Я еще не знал, что предпринять, но они решили за меня. На следующем обороте, при автоматическом наведении оптических приборов на цель я увидел на экране две отметки. Я определил их скорость по эффекту Допплера и получил неутешительные известия: точка поменьше быстро приближалась к нам.

Молибденовые дюбели с лязгом выскочили из скалы. Я взмыл вверх и дал задний ход, стараясь, чтобы астероид отделял меня от изображения на экране, мчавшегося в нашу сторону. Я выполнил этот маневр на предельном ускорении. Во рту пересохло, любую цифру, выданную компьютером, я пересчитывал дважды.