Темный страж - [68]

Воздух вырвался из его легких, когда ее рот — шелковистое, влажное тепло — сомкнулся вокруг него. Она могла читать его эротические фантазии, могла чувствовать то, что делала с ним. Джексон потерялась в своей новообретенной силе, и Люциан отреагировал нарастающим желанием, страстной, сильной жаждой. Его зубы сжались. Девушка поймала ритм его бедер, упиваясь тем, как беспомощно он двигался. Время перестало существовать. Реальность была отброшена. Джексон исчезла, а на ее месте оказалась сирена, соблазнительница, проверяющая свою способность лишить его самообладания.

Люциан стиснул в своих руках ее волосы и заставил ее подняться, впиваясь в ее рот. Она потерлась об него, ее груди мучили его, руки ласкали и воспламеняли. Он проложил огненную дорожку от ее горла до кремовой возвышенности груди. Его ладонь нашла тугие светлые завитки в месте соединения ее бедер и проникла в них, ища влажное, радушное тепло. Его пальцы вошли внутрь, чтобы проверить ее готовность, и он почувствовал, как разгоряченный бархат сжался вокруг него, показывая, что в ней пылает такая же страсть, как и в нем. Ее дыхание вырвалось с придыханием.

— Поторопись, Люциан!

Ее приглушенный крик послал волну острого удовольствия по его телу. Она действительно желала его, никто другой не был создан для нее. Он был ее истинным Спутником жизни, и ее тело взывало к нему. Он хотел всю ее. Ее сознание и сердце точно так же, как ее тело и душу. Ее мысли были заполнены горячей, нестерпимой жаждой его.

Мужчина обхватил руками ее тонкую талию, поднял ее и опустил на себя, словно совершенные ножны для меча. Раздался тихий вскрик — его или ее? Ни один из них не знал, кто был Люцианом, кто был Джексон. Она была тугой и идеальной, он заполнял ее полностью, удерживая в своих сильных объятиях. Своими руками Джексон обвила его шею, вплотную прижимаясь к нему, кожа к коже, сердце к сердцу. Девушка закрыла глаза и позволила красоте их единения унести ее прочь, пока она не закружилась в пространстве, свободно паря вместе с Люцианом, желая, чтобы это длилось вечность. Чтобы они были только вдвоем в своем собственном мире эротических фантазий.

То, как он держал ее, было так правильно. Нежно, любяще. Одновременно двигаясь внутри нее, каждым ударом создавая огненное трение, заставляя их обоих тянуться к бесконечно большему. Люциан склонил голову, окружая ее любовью, теплом и комфортом, в то время как ее тело дарило ему такой совершенный экстаз.

Джексон почувствовала, как сжались ее внутренние мышцы, как все нарастали и нарастали ощущения, как нахлынувшее на нее удовольствие превысило то, что она могла вынести. Ее зубы нашли его плечо, она задыхалась, стараясь продлить этот момент, даже когда все ее тело раскалывалось, разлеталось на части и выходило из-под контроля. Сознание Люциана было крепко связано с ее. Он мог чувствовать реакцию ее тела на его, и это поспособствовало его собственному раскаленному добела взрыву, усиливая ощущения для них обоих. Он мог чувствовать дрожь отголосков, мог чувствовать, как ее тело сжалось и отпустило его.

Люциан развернулся так, что вода теперь омывала их обоих. Джексон вцепилась в него, не желая разрывать ощущение их единения. Поэтому Люциан просто бережно держал ее в своих руках, стремясь успокоить. Наконец, девушка подняла голову и посмотрела в его бархатисто-черные глаза.

Она выглядела такой хрупкой, такой уязвимой, что он испугался, что может сломать ее.

— Я с тобой, Джексон, — нежно прошептал он. И очень осторожно начал разъединять их тела, ощущая себя почти обделенным: — Ты больше никогда не будешь одна. Я обитаю в тебе, как ты обитаешь во мне.

Мужчина нежно покачивал ее в своих руках.

— Я не могу об этом думать, Люциан. Если я попытаюсь, то сойду с ума.

— Все в порядке, ангел. Чего же ты ожидала от себя? Мгновенного принятия? Никто не может с легкостью свыкнуться с этим. Это темный дар. Да, мы живем в прекрасном мире, но мы и платим высокую цену за те особенные способности, которыми мы одарены. А у твоего Спутника жизни есть обязанности, которые ставят тебя под угрозу. Я бы изменил это, если бы мог, — темный ангел смерти, как называет меня мой народ, — но я охотник на немертвых, и я боюсь, что всегда им буду.

Ее огромные глаза вспыхнули с неожиданным гневом.

— Они так тебя называют? Темным ангелом смерти? Как они могут так говорить, когда ты дал им так много? Какое они имеют право судить тебя? — она немедленно встала на его защиту, его молоденькая тигрица, и он внезапно увидел ее с их детьми.

От этой мысли ему захотелось улыбнуться, но вместо этого он выключил воду и вынес ее из душа. Когда она оказалась стоящей на кафельных плитках пола, она завернул ее в большое банное полотенце. Завязав концы, он привлек ее к себе.

— Я древний карпатец, обладающий невероятными знаниями и силой. Мой народ знает, как опасна эта комбинация. Мы — хищники, любимая, и без Спутницы жизни можем в любой момент обернуться. Большинство мужчин оборачивается через намного меньшее количество веков, чем я просуществовал.

Она уставилась на него.

— Не извиняйся за них. Я была в твоем сознании, и ты не больший убийца, чем я.