— Зачем?
— Показывай, чего носишь им? — я практически силой стянул с брата рюкзак, расстегнул. Пара учебников и тетрадей — больше ничего. Наверное, всё сгрузил.
Краем глаза я заметил, как от старого лупоглазого микроавтобуса, припаркованного недалеко от входа в парк, вышли трое и двинулись в нашем направлении.
— Так, домой бегом, — я сунул Лёхе рюкзак. — И жди меня, понял? Носа, чтоб не высовывал. Приду — поговорим.
Брат в недоумении уставился на меня.
— Марш, я сказал! — я легонько подтолкнул парня в плечо, а сам встал на пути трёх мужиков, которые решительно шагали к нам.
— Проблемы? — пробасил широкий малый с круглой бритой налысо головой. — Ты кто такой вообще? Чего тут околачиваешься?
Мужики выглядели серьёзно. Их вид и тон главаря (или кто он у них был) ничего хорошего не предвещали.
— Какое вам дело? Сами кто такие? — поинтересовался я.
— Отвечай, когда спрашивают. Ты на кой хрен к пацану привязался? — повторил бритый, игнорируя мои вопросы.
— Короче так, ребят, — заявил я. — Просьба уяснить следующее: мой брат больше с вами не работает и дел никаких не ведёт. И мы здесь не появляемся. Хорошо?
— Нет, приятель, ты не понял, — бритый угрожающе приблизился. — Мелкий нам должен денег. А ты, значит — брательник, да? Хорошо, тогда и тоже должен. Расплатишься за мелкого — тогда валите.
— А вы кто такие? — спросил я. — И за что это вам он должен денег?
— За потерянный продукт.
— А теперь послушай меня, — сказал я твёрдо. — Ни мой брат, ни тем более, я вам ничего не должны. Уяснил? Всё. До свидания.
— Слыш ты, сопля… — здоровые ручища бритого взяли меня за ворот. Ждать продолжения реплики я не стал. Схватил его лапы и, заломив большие пальцы, высвободился. Мужик зарычал от боли, а я хуком пробил в челюсть и отпихнул ногой.
Второй — тоже парень немалых размеров — достал нож. Руку с оружием я едва успел перехватить в каких-то сантиметрах от моего живота. Резко крутанул — противник, вскрикнув, выронил нож и сел на тротуар. Его запястье по-прежнему находилось в захвате. Третий даже нож не успел достать — получил ногой в брюхо.
Я треснул пяткой в плечо бандита, руку которого удерживал, плечевая кость с хрустом вылетела из сустава, раздался пронзительный вопль.
И тут бритый, отойдя от болевого шока, вытащил что-то из-за пазухи. На меня уставился ствол карманного револьвера, и я понял, что сейчас грянет выстрел.
Вот только бандит допустил ошибку: вместо того, чтобы держать руку с оружием прижатой к корпусу, он вытянул её так, что пистолет оказался у меня перед носом. И возможно, в любом другом случае разницы не было бы, но только не с моей реакцией.
Я отклонился с линии огня. Выстрел. Пуля просвистела совсем близко. Я схватил руку с револьвером и отвёл в сторону. Грохнуло ещё два выстрела.
Удерживая кисть бритого так, чтобы ствол смотрел мимо меня, я начал быстро бить противника в голову, не давая опомниться, двинул локтем в предплечье, чтобы тот выронил оружие, потом — в лицо. Непросто оказалось сбить с ног столь здорового увальня, но зато удалось ошеломить: от моих ударов бритый растерялся, и тогда прямым ударом ноги в челюсть я вырубил его.
Оклемался третий. Он снова попытался достать нож, но получил апперкот локтем, а потом — с разворота — ногой в голову.
Бандит с вывихнутым плечом тянулся здоровой рукой к револьверу. Я ботинком отдавил ему запястье и ударом ноги в лицо опрокинул навзничь. Револьвер же пнул подальше в сторону.
Не дожидаясь дальнейшего развития событий, я бросился бежать. С такими травмами бандиты вряд ли за мной погонятся, но вот приезд полиции, которая, возможно, сама же покрывала эту шайку, мог оказаться для меня нежелательным.
Стоило подумать о полиции, как я услышал звук сирены за спиной. Однако в следующий момент я уже забежал за угол, скрывшись во дворе многоквартирной высотки. Сбавил шаг, когда оказался на соседней улице. К ближайшей остановке подъехал автобус, я запрыгнул в него и проехал две остановки, после чего уже потопал в сторону дома.
Опасность осталась позади, мне больше ничего не угрожало. Впрочем, последнее — это как посмотреть. Судя по тому, что у бандитов имелся огнестрел, людьми они были серьёзными. Кто попало не станет носить ствол и, тем более светить им среди бела дня: риск огромный. А этим — хоть бы хны. Лёху они знают, а теперь знают и меня. Наверняка в курсе, где мы живём. А это плохо. Очень плохо. Выходит, разозлил я ещё одну банду. Персов, видать, оказалось мало. Узнать хотя бы, кто такие?
Когда я вернулся, брат уже был дома: сидел на кровати испуганный и подавленный.
— Так, — сказал я спокойно и твёрдо, входя и усаживаясь на свою постель. — А теперь рассказываешь всё по порядку: кто, зачем и почему?
Сбиваясь и путаясь, брат поведал о событиях последнего месяца.
Когда я угодил в больницу, с финансами стало совсем туго. К тому же отец постоянно гундел о том, что нужны средства на моё лечение. Как-то раз, напившись, даже угрожал, что отключит меня от аппаратов, ибо не желает сливать зарплату проклятым врачам, которые, якобы, специально маринуют моё тело, дабы выдаивать деньги из бедняков вроде нас. А ещё Лёха боялся, что отец не сможет оплатить аренду, и мы окажемся в работном доме (это был страх, который преследовал парня с раннего детства). В итоге через каких-то друзей в школе он вышел на пацанов постарше, связанных с наркоторговцами в Измайлово. Ребята эти уверяли, что деньги лёгкие и что, работая курьером (то есть, разнося товар со слада по точкам), можно поднять гораздо большую сумму, нежели на законной работе, на которую двенадцатилетнего пацана ещё не каждый возьмёт.
