Темный оборот луны - [37]

На очередной остановке лихо запрыгнула молодая девушка в козлиной шубе, слежавшейся клоками, неверным пьяным взглядом окинула троллейбусную внутренность и, хотя были пустые скамейки, плюхнулась рядом с Галей. Галя равнодушно отвернулась. Через некоторое время она поняла, что соседка бочком, бочком придвигается к ней поближе. Галя скучно повернула голову, и девушка, дождавшись внимания, навалилась на Галю и заговорила, дыша каким-то сладким ядовитым ликером в самое ухо.

-- Слушай, - сказала она, искательно жмурясь. - У тебя не будет мелочи?

Не отвечая, Галя локтем слегка отстранила от себя клокастую шубу, порылась в кармане и отрешенно высыпала девушке в быстро подставленную ладонь какие-то монеты. Та энергично кивнула, чуть не свалившись при этом со скамейки.

-- Вот спасибо, дай тебе бог здоровья!

Она слезла с сидения и, пошатываясь в такт троллейбусным поворотам, отправилась к водителю. Галя снова отвернулась. Через некоторое время девушка, с честно прокомпостированным билетом в руке, снова плюхнулась рядом. Шуба у нее на коленях разошлась, и Галя обнаружила, что та одета прямо на ночную рубашку. Соседка, хоть и была пьяна, заметила Галин взгляд.

-- Ты не думай, - сказала она. - Я не попрошайка. Просто так получилось... я ушла из дома... в ночи... выбежала, а ничего не взяла с собой. Ох, у меня, понимаешь, такие обстоятельства... любовь жуууткая... - она навалилась Гале на плечо. - Ты Славку Тарелкина знаешь?

-- Нет, - сказала Галя, безучастно покачав головой. - Не знаю.

-- Да ты что! Славку тут весь район знает. Жууткая, короче, у меня любовь, понимаешь, вот бегу к нему в одной ночнушке... Ты меня осуждаешь?

-- Нет, - сказала Галя устало. - Мне все равно.

-- Вот спасибо, дай тебе бог здоровья! - обрадовалась девушка, чуть качнулась и поправила полы шубы. - Вообще-то я замужем, вот какая петрушка... и ребенок у меня... а вот от них гуляю. Ты меня осуждаешь?

-- Нет, - повторила Галя. - Мне все равно.

-- Вот спасибо, хороший ты человек!

Галя пожала плечами, не понимая, за что ее благодарят. Тем временем девушка продолжала говорить. Она что-то рассказывала, какой у нее муж, какой Славка Тарелкин, и какая у нее история... Галя слушала одним краем уха, ничего не отвечала, и только покорно следила: серебристый, оранжевый, лазурный... серебристый, оранжевый, лазурный...

Наконец девушка встряхнулась и вскочила.

-- Ну вот, - сказала она, оглядываясь на окна. - Это моя, - она похлопала Галю по рукаву. - Хороший ты человек! Дай тебе бог, чтоб все у тебя было, а тебе б за это ничего не было!

И она бодро вывалилась в открывшиеся двери. Потом они захлопнулись, и троллейбус, пробуксовав на старте в снежной наледи, тронулся дальше. Рядом с Галей опустился бледный подросток, держащий в вытянутой над коленями руке пакетик с квашеной капустой. На пальце тускло серебрилось кольцо, где вязью было выдавлено "Господи спаси и сохрани". Галя сразу вспомнила про Настю. "Хорошо, - подумала она. - Мне хотя бы есть, к кому приехать...".

В коридоре купейного вагона, в поезде, шедшем на Москву, часа в четыре вечера, под прозрачными лампами, стояла, держась за поручень, молодая женщина и смотрела на дальние, проплывавшие мимо в синеватом предвечернем свете заснеженные поля, коричневые нитки дорог, дымчатые пятна леса и пролетающие станционные домики на переездах. Женщина была очень тоненькая, в белой майке, подчеркивающей полное отсутствие каких бы то ни было телесных округлостей, и в брюках, с коротко стриженными темными волосами, загибавшимися на концах вверх, как поганочья шляпка.

Лязгнула дверь, ведущая в тамбур, и в коридоре сразу послышались голоса.

-- ... да никакая не эпилепсия! - произнес кто-то энергично.

Женщина посмотрела в сторону открывшейся двери. Навстречу по коридору гуськом, один за другим, двигались двое молодых людей в тренировочных штанах. Первый был красивый спортивного вида парень с зачесанными назад мокрыми волосами, с зубочисткой в углу рта, прыгавшей в его напряженно кривящихся от разговора губах. Второй, его сверстник, был пониже ростом, порыхлее телом, с круглой вихрастой физиономией.

-- Что я, эпилептиков не видел? - продолжал красивый. - У них тогда изо рта пена, и они боли не чувствуют. Хоть лупи их, сколько хочешь, им по барабану. А это так... сердечный приступ, наверное.

-- У такого молодого сердечный приступ? - недоверчиво возразил рыхлый. - Это у мужиков в возрасте сердечные приступы бывают.

-- А молодые что, не люди? - сказал красивый презрительно. - Сердечный приступ он хоть у грудного младенца может быть.

Они уже приблизились, когда женщина обернулась и преградила им путь.

-- Где он, - спросила она решительно и без предисловий. - У кого приступ?

Рыхлый осклабился, обнажив щербатые зубы.

-- Вы что, врач? - спросил он с любопытством.

Красивый еще пожевал зубочистку.

-- Лучше не ходите, - посоветовал он деловито. - Помрет, так под суд пойдете.

Женщина недоверчиво покачала головой.

-- Меня переживет... - сказала она мрачно. - Где он, далеко?

-- Второй вагон отсюда, - кивнул красивый и обернулся к спутнику. - Второй, точно?