Легион замолчал, видимо ожидая каких-то вопросов или реплики, но Владик не проронил ни звука.
– Возможно, это плата за разум, – заговорил он вновь. – Или дело в чем-то другом. Не знаю. Знаю лишь, что осталось мне недолго.
– Ты умираешь? – испугался за друга Владик.
– Ну, вряд ли. Умер-то я давно. Скорее, перехожу из одного неживого состояния, в другое.
– И это никак нельзя остановить?
– Остановить нельзя. Но можно замедлить.
– Так это же прекрасно! – обрадовался Владик. У него прямо камень с души упал. Он-то испугался, что лишится своего лучшего друга, едва обретя его.
– Увы, но ничего прекрасного тут нет, – признался Легион. – Видишь ли, в чем дело – тело мертвеца это не то же самое, что тело живого человека. Вот у тебя, например, сердце отвечает за кровообращение, легкие насыщают организм кислородом, желудок переваривает пищу. Каждый твой орган выполняет определенную функцию, и лишь их правильная и работоспособная комбинация делает тебя человеком, а не кучей мяса. Но что будет, если вырезать твое сердце?
– Мое сердце? – захныкал Владик.
– Да нет, это я так, образно.
– Образы у тебя жуткие.
– Ну, хорошо, не у тебя, а у твоего друга Коли.
– Давай лучше у Цента что-нибудь вырежем, – предложил Владик.
– Хорошо. Цент так Цент. И что же будет, если у Цента вырезать сердце?
Владик полагал, что не будет ничего, потому что сердца у Цента и так, похоже, нет. Но ответил другое:
– Он умрет.
– Все правильно, – согласился Легион. – Человеческое тело, это механизм. Машина. Вынь из него важную деталь, и механизм сломается. Зомби же устроены иначе. Наши тела мертвы, наши органы мертвы, и они не выполняют абсолютно никаких функций. Мы не дышим, и нам не нужны легкие. В наших венах нет крови, и наши сердца не бьются. Нам даже не нужна пищеварительная система, ведь мы не питаемся.
– Зомби едят людей, – напомнил Владик.
– Не едят, а грызут, – уточнил Легион. – Да, зомби нападают на живых, рвут их зубами, иногда даже проглатывают куски мяса. Но это мясо, попав в желудок, так и остается там, разлагаясь внутри. Оно не переваривается. Оно просто гниет. От мертвецов, которые по самый кадык набиты человечиной, должно быть несет невыносимым смрадом. Полагаю, что так, хотя сам я лишен обоняния.
– Меня сейчас вырвет, – честно признался Владик. – Давайте не будем об этом.
– Рад бы, но это важно. Я лишь пытаюсь объяснить тебе, что в организме мертвеца органы не выполняют никакой функции. Вырежи мертвецу сердце, и он даже этого не заметит. Отруби ему руку, он и не поморщиться. Разруби его на куски, и каждый из этих кусков сохранит активность.
– Это-то я знаю, – вздохнул Владик, вспоминая о том, как Цент и Машка на его глазах пускали мертвецов на мясной ряд. – Насмотрелся.
– Но ты, вероятно, не знаешь кое-чего другого. Того, что если мертвецу отрубить руку, а затем пришить к его телу другую конечность, она станет частью его тела, будет активной, и он даже не заметит разницы. Мертвая плоть, это пластилин, из которого можно лепить что угодно. Ты уже видел созданных мною существ. Таких тварей нет в природе. Я собрал их из мертвых тканей.
Владик вспомнил гигантского мертвого ворона и рогатого волка, который довез его до обители Легиона. Теперь ему стало ясно, откуда они взялись, и, главное, как.
– То есть, ты можешь сделать что угодно из мертвого мяса, и оно оживет? – уточнил программист.
– Ну, не оживет, разумеется, но будет обладать активностью. Как и все зомби.
Тут Владика осенило:
– Так вот каким образом ты продлеваешь свое существование. Берешь у других мертвецов плоть и заменяешь ею свою.
– Увы, но все не так просто, – проронил Легион. – Мертвая плоть мне не подходит. То есть, она подходит, но в этом все равно нет смысла, поскольку она истлевает буквально в считанные часы после замены. Я все испробовал, чтобы замедлить процесс разложения, и низкие температуры, и химию, даже, стыдно вспомнить, пытался герметично упаковывать в полиэтилен вживляемые себе образцы. Но ничего не сработало. И тогда у меня остался лишь один выход. Думаю, ты уже догадываешься, какой.
Владик догадывался. И от этой догадки ему стало нехорошо. Он попытался озвучить ее, но не смог выдавить из себя столь ужасные слова. Впрочем, Легион справился с этим сам.
– Мне приходится использовать плоть живых людей, – сказал он. – Только это в силах продлить мое существование.
Владику стало неуютно, и это слабо сказано. Он вдруг осознал, что является ходячим набором запчастей для своего лучшего друга. Правда, стараниями Цента, на его костях плоти осталось с гулькин нос, но даже с этими крохами Владик решительно не хотел расставаться.
– Это ты напал на поисковую группу и похитил людей, – не спросил, а скорее констатировал он, озаренный новой догадкой.
– Я, – не стал отрицать Легион. – У меня не было выбора. Мои запасы истощились, а отправленные мною на промысел зомби вернулись с пустыми руками. Во всей округе не осталось живых нигде, кроме Цитадели.
– А те люди, они….
– Не все. Я не монстр, хоть и выгляжу таковым. Я убиваю только в силу необходимости. И делаю это не ради себя. Если бы на кону стояло только мое существование, то я бы даже не стал дергаться, и просто сгнил, избавив себя от жуткой участи живого трупа. Но сейчас я не могу этого сделать, не имею права. Потому что знаю, что судьба всего человечества зависит от меня.
