Наконец, спустя почти час, они достигли пункта назначения. Им оказался дом, стоящий на краю небольшой захудалой деревни. Сам населенный пункт выглядел мертвым и безнадежным, когда автомобиль проехал сквозь него, навстречу не вышел ни один зомби.
– Я тут прежде не бывала, – сообщила Алиса, проверяя оружие.
– Я тоже, – сказал Андрей. – Вообще не знал, что тут есть деревня.
– Деревня – сильно сказано, – буркнул Цент. – Три с половиной хаты. Здесь нечем поживиться.
Дом стоял отдельно от прочих, на отшибе, и из его окон наружу изливался тусклый желтоватый свет. Цент остановил машину чуть поодаль, дабы не выдать их присутствие, выключил двигатель и выбрался наружу. Народ тут же похватал оружие, притом такое, будто собрался брать Берлин. Цент неодобрительно покачал головой и остановил свой выбор на излюбленной бите. Мертвецов предпочитал шинковать топором, но нет более прекрасного средства для причинения боли и увечий живым людям, чем бейсбольная бита.
К домику подобрались незаметно, без шума и криков ура. Когда на их пути встала изгородь, Цент, внимательно разглядев ее, понял, что сильно погорячился, не прихватив на дело дробовик. А все потому, что забор, опоясывающий избу, был сделан из костей, скрученных промеж собой веревкой или проволокой. На то, чтобы понять, какому именно зверю принадлежат эти кости, у Цента не ушло много времени. Хорошей подсказкой послужил человеческий череп, насаженный на один из опорных колов.
– Господи! Что это такое? – простонала Машка, тоже изучив образчик архитектуры в стиле позднего зомби-апокалипсиса.
– Это ведь скольких мертвецов нужно было разделать, чтобы на все это безобразие костей набрать? – присвистнул Цент. – Тут за один день не управишься.
– У меня плохое предчувствие, – прямо заявил Андрей. – Давайте уйдем, а завтра вернемся сюда с подкреплением.
У Цента тоже было плохое предчувствие, но за сегодняшний день в нем скопилось слишком много злобы. Если на ком-нибудь не выпустить пар, могут быть скверные последствия для организма. Деревья, в какой-то степени, тоже живые, но Цент привык восстанавливать душевное равновесие путем причинения боли разумным существам из плоти и крови.
– Нет, все же заглянем на огонек, – возразил он. – Нас четверо, у всех стволы. Неужели не отобьемся, если что? Или вы забыли, что на кону стоит судьба последней надежды человечества?
– Да помним, помним, – проворчала Алиса. – Ну, кто первый?
Поскольку героев не нашлось, Цент взвалил эту ношу на себя. Он осторожно переступил костяную ограду, благо та была невысокой, и, глубоко проваливаясь в снег, подобрался к окну. Попытался заглянуть внутрь, но не вышло – обзору препятствовали плотные шторы. Тогда он стал пробираться вдоль стены в направлении двери. Соратники стояли как в цирк наведавшиеся, и внимательно за ним наблюдали.
– Ну, вы хоть что-нибудь делать собираетесь? – возмущенным шепотом осведомился Цент.
– Что? – развела руками Алиса.
– Прикрывать меня как-нибудь, или иным путем вносить свою лепту в дело спасения последней надежды человечества. Просто как-то это не по понятиям – я тут корячусь по самые эти в снегу, а вы там….
В этот момент возмущенная речь Цента была прервана прозвучавшим из избы анонимом. Судя по голосу, аноним был женского пола и пенсионного возраста.
– Кто там лазает, а? Вот я сейчас кобеля спущу!
Цент собак не любил с детства, а потому поспешил проинформировать старушку, что тут вовсе не хулиганы и не зомби, а вполне добропорядочные граждане.
– Мы заблудились, – проскулил он, сделав голос тошнотворно жалким и беспомощным. – Пустите нас переночевать, иначе сгинем.
– Сейчас отопру, – после секундной паузы, согласилась хозяйка.
– Вот так, учитесь, – высокомерно заявил Цент, выбираясь из сугроба. – Главное, это наладить контакт, основанный на взаимном доверии. А вы оружия набрали, будто на войну собрались. Добрее нужно быть, добрее.
Дверь в избу отворилась, на пороге возникла бабка в лучших русско-народных традициях – горбатая, хромая, нос крючком, уши торчком, на носу бородавка мохнатая. Цент как глянул на нее, едва не кинулся на старую с битой – сгоряча решил, что перед ним зомби. Но нет, старушка была жива, и не сказать, чтобы излишне гостеприимна.
– Чего тут по ночам шляетесь? – сердито спросила она, пройдясь по гостям внимательным взглядом.
– Сказал же – заблудились, – напомнил Цент. – Ищем мы кое-кого.
– Никого не видела, – отрезала бабка.
– Да ты не торопись, ты подумай. Не все ведь знаешь еще. Этот кое-кто, он не просто кое-кто. Просто кое-кто нам в кое-что не уперся. Наш-то кое-кто особенный. Он….
– Ты чего, лось, уши не помыл? – рассердилась старуха. – Я же тебе сказала – не видела никого… живого. Ну а если тебе навьи нужны, то и их здесь почти нет. Все сбежались на зов.
– На чей зов? – поинтересовался изверг. – И откуда знаешь, что зомби это навьи? Мне-то об этом поведали злодеи из Последнего ордена, пусть земля им будет пухом, но вот тебя я там что-то не припомню.
Бабка некоторое время молчала, затем спросила:
– Вы из крепости?
– Можно и так сказать, – подтвердил Цент. – Но вот чего ты-то там не живешь? И как тебя до сих пор мертвецы не слопали?
