Вспомнив об этом, Цент схватился за сердце.
– Мертвецы уже на стене, – напомнила Алиса.
– Да знаю я, знаю, – отмахнулся Цент. – Что мне твои мертвецы. От них ли все зло на белом свете? Сомневаюсь в том весьма нешуточно. Вот программисты, это дело другое. От них натерпелся я горя и нахлебался страданий. Одни прикинулись хорошими, и жрали тушенку мою, и пили коньяк мой, и мне теперь с этим жить. А другой….
Цент, не договорив, покосился на Владика, что стоял перед ним на четвереньках.
– Другой и вовсе такое свершил, что до сих пор не верится, – все же выговорил страшные слова Цент. – До какой же низости нужно опуститься, насколько облик человеческий утратить, чтобы в час суровых испытаний и тяжких невзгод, воспользовавшись моей доверчивостью и наивностью, коварно проникнуть на склад и сожрать там все сухарики со вкусом холодца и хрена?
– Не сгущай краски, – попыталась утешить Цента Машка.
– Краски не сгущать? – взревел Цент, и рубанул шашкой пробегавшего мимо зомби. – Да ты была ли на том складе? Вот сходи и посмотри. Не всякое сердце выдержит такое зрелище.
Машка ничего не ответила, потому что увидела на стене Андрея, который храбро рубился с превосходящими силами мертвецов. Зомби сумели завладеть частью стены, и теперь активно наполняли ее, поднимаясь по лестницам. Некоторые сразу прыгали во двор, другие оставались наверху, атакуя защитников.
– Андрюша, я иду! – закричала Машка, и бросилась в бой. Алиса устремилась следом за ней, после чего Цент просто не мог оставаться на месте – бабы могли поперек него совершить все подвиги, а он, тем самым, останется без вечной славы.
– Вставай, берсеркер, пробил час геройства, – проворочал Цент, вздергивая Владика на ноги. У того от рывка забурлило в животе, а изо рта изверглась благородная отрыжка, содержащая в себе ароматы колбас, сухариков и тушенки. Цент как все это учуял, так аж замахнулся кулаком, дабы убить предателя на месте, но тут Владика спасли зомби, набросившиеся на них. Пришлось извергу сперва заняться ими.
– Бери оружие и пошли на стену! – потребовал Цент, снося голову последнему мертвецу. – Вот, топор чей-то валяется. Хватай и пошел вперед!
Владик подхватил секиру, получил могучий удар пяткой в крестец, и вприпрыжку помчался к лестнице. Цент, впрочем, вскоре нагнал его.
Машка и Алиса уже рубились наверху, попутно расчистив дорогу основным силам. Цент толкал Владика перед собой, теперь уж твердо решив не выпускать очкарика из виду до тех пор, пока тот не падет страшной смертью. Не дай бог опять убежит на склад, и дожрет последнее, тогда вообще жить незачем.
На стене кипел бой. Мертвецы напирали, защитники оборонялись. Но если за спинами зомби стояла несметная рать, то каждый выбывший из строя боец живого ополчения оказывался серьезной потерей. Мертвецы не убивали своих врагов, ограничивались отправлением в нокаут или пленением.
– Расступись! – заорал Цент, когда они с Владиком оказались на стене. – Дорогу! Выпускаю берсеркера!
Владика он толкал перед собой, крепко держа программиста за плечи. Страдалец рыдал и пытался вырваться, но тщетно. Заботливые руки садиста не позволяли ему сойти с гибельного пути.
– Сейчас берсеркера прямо в их гущу зашвырну, а мы следом навалимся, – растолковывал Цент, проталкиваясь сквозь соратников. – Владик, ты уж давай, покажи, на что способен. Зря, что ли, тебя готовили? Не щади никого, ни их, ни себя. Себя в частности.
– У меня живот прихватило! – закричал Владик, видя, как расступаются последние защитники, а дальше простирается сплошное море мертвечины.
– Вот потому-то оно и называется – не щадя живота своего, – пояснил Цент. – Ты его тоже не щади. Живот прихватило, голова заболела…. Терпи, ты же мужик. Да и мучиться осталось чуть.
А в следующую секунду Владик уже летел в самую гущу зомби. Цент швырнул его с такой силой, что не врежься страдалец в мертвецов, неминуемо вылетел бы за стену. Столкновение вышло жестким, но доспехи защитили и не дали погибнуть. Владик повалился на зомби, которых сбил с ног своим телом, а сам подумал, что в бой следовало бы идти нагишом. Броня не спасет его, она лишь продлит его муки перед неминуемой гибелью.
– В бой! – заорал Цент, и люди дружно ударили по мертвецам. Владик, барахтаясь, попытался сползти с шевелящихся под ним тел и утечь в сторонку, но на его спину тут же наступило минимум три ноги. Над ним закипела битва, слышались ругательства защитников и рычание зомби. Сверху на страдальца посыпались отсеченные конечности и головы, а так же водопадом обрушился текущий по венам мертвецов зловонный гной. По спине уже не просто топтались, на ней скакали как на батуте. В какой-то момент Владик почувствовал, что из него заживо выдавливают внутренности. Закричал, но вопль отчаяния потонул в грохоте битвы. И только когда в нос шибанул характерный аромат, мученик сообразил, что выдавили из него пусть и обильно, но отнюдь не внутренние органы.
Ценой неимоверных усилий защитникам удалось сбросить зомби со стены. Этот короткий, но яростный бой был таким изматывающим, что Цент, скинув вниз последнего мертвеца, не устоял на ногах и сел на что-то живое и пищащее. Опустив взгляд, он увидел под собой старого знакомого, и не очень обрадовался.