Бросив зенитчика, Цент сам кинулся решать проблему. Выхватил у пулеметчика его оружие, свесился за край, рискуя сорваться вниз, и открыл огонь по исполину. Целился вначале в голову, но та была укрыта столь толстым шлемом, что даже пулемет не мог пробить его. Тогда героя осенило, и он стал целиться в запястья великана. Те как раз оказались не защищены латами, и очень даже напрасно, потому что второй же очередью Цент аккуратно срезал недругу правую кисть. Многие из бойцов видели это, и разумно переняли опыт. Теперь они не просто бестолково тратили патроны, всаживая их в тела гигантов, но пытались вывести их из строя наиболее эффективными способами, то есть путем отстрела кистей и ступней.
Цент в этот момент отстрелил великану вторую руку. Приготовился возрадоваться, но тут тухлый монстр отвел тело назад, а потом со страшной силой грянулся об стену закованной в железо башкой. Удар вышел едва ли не страшнее, чем нанесенный кувалдой. Цент, видя это, изошел на мат и потребовал тащить огнемет.
Уже десяток великанов долбились в стены, кто оружием, кто лбами. Минные поля сделали свое дело, разнеся в клочья сотни мертвецов, но многие тысячи, идущие следом за ними, будто и не заметили этого. Огневая интенсивность защитников снизилась, поскольку оружию требовалась перезарядка, людям свежий воздух, а зенитки и станковые пулеметы вообще стали перегреваться, грозясь выйти из строя навсегда. Благодаря этому тухлая пехота смогла подойти вплотную под стены. Им на головы полетели гранаты и бутылки с зажигательной смесью. Цент стоял на стене с огнеметом в руках, поливал наступающих мертвецов струей пламени и сатанински хохотал, видя, как те превращаются в обугленные головешки. Вокруг него за стенами Цитадели полыхал огненный ад. От горящих мертвецов исходил такой смрад, что многих защитников рвало не отходя от амбразуры, прямо на головы наступающей нежити. Но даже пожирающий их пламень не мог остановить войско, что не ведало ни страха, ни сомнений, и продолжало идти вперед, повинуясь темной воле злобного некроманта.
И воля эта не заставила себя долго ждать. Случилось нечто, наглядно доказавшее, что они имеют дело вовсе не с толпой безмозглых зомби. Вначале Цент не понял, что происходит, а когда разглядел мертвецов с огнетушителями, щедро поливающих пеной прижатые к стенам первые ряды, у него едва оружие из рук не выпало. Как выяснилось, некромант предусмотрел и огонь, на который Цент делал основную ставку.
– Еще бензина! – заорал он, срывая голос. – Еще лейте!
– Нельзя, – закричал в ответ подбежавший боец, весь черный от копоти и пороховых газов. – Нижние контейнеры уже раскалились. Еще поддадим жару, они просто прогорят насквозь.
Из Цента хлынул мат забористого сорта, на что имелись вполне уважительные причины. Он-то планировал пожечь и перемолоть зомби под стенами, не доводя до рукопашной схватки.
– Ну, тогда кидайте бутылки с бензином подальше, в толпу, и поджигайте! – приказал он. – Делайте, что хотите, но не дайте им лезть на стену. И гранат не жалейте про черный день. Это вот он и есть.
Озадачив личный состав, Цент, пошатываясь, побрел вниз по мосткам. Хотел глотнуть свежего воздуха, хотя в крепости его почти не осталось, глотнуть пивка, за которым, вот дожил, пришлось идти самому, ну и глотнуть кровушки одного нерасторопного программиста. Последнее мероприятие Цент больше решил не откладывать на будущее. Он долго терпел, долго выжидал, давал Владику шанс за шансом, но чаша терпения не бездонна и нынче она переполнилась. Ведь послал его, как человека, за пивом, все объяснил, честно предупредил о последствиях, и что в итоге? Ни самого нет, ни пива. Цент был не намерен спускать столь демонстративное игнорирование отданного им приказа. Хотелось покарать Владика по законам военного времени, но не просто прибить, а ввергнуть в пучину мук и терзаний. Тут бы отложить на потом, и в спокойной обстановке придумать, а затем и осуществить некую немыслимую кару, но Цент небезосновательно опасался, что до утра ни он сам, ни очкарик могут не дожить. От мысли, что Владик будет умерщвлен кем-нибудь другим, на душе делалось тошно. Нет уж! Только сам, своими заботливыми руками.
На спуск со стены ушло немало времени, поскольку постоянно приходилось пропускать бойцов, то бегущих вверх с боеприпасами, то бегущих вниз за ними. Миновав двор, где тоже суетились люди, Цент подошел к дверям продовольственного склада, и там стал свидетелем странной картины. Алиса, надрываясь, тащила наружу Владика, а тот, вцепившись руками и зубами и дверную раму, не желал покидать склад.
– Владик, идем же! – упрашивала девушка. – Битва уже началась. Мы нужны на стенах.
Программист ничего не ответил, ибо увидел Цента. В тот же миг тело его лишилось сил, и Алиса без труда вытащила программиста наружу.
– Вот, давно бы так, – одобрила она. – Идем, Владик, час настал. Где твоя булава?
Владик растянулся на земле и прикинулся несъедобным. Цент подошел ближе, отстранил в сторону Алису, и придирчиво осмотрел тушку жертвы.
– Где пиво, Владик? – спросил он сурово. – Где оно?
– В складе не было подкопа, – полезла со своей ерундой Алиса. – Владик сказал, что есть еще какое-то место, где возможен подкоп. Надо и его проверить.
