Тёмный Легендариум - [101]

Когда Крон с сыновьями достиг восточного края, солнце уже висело над лесом, раздувшись и побагровев, но всё ещё достаточно яркое, вздумай кто рассматривать великое светило. Оно не торопилось скрываться за земной окоём, словно понимая свои особенные права на этот самый длинный день в году. Не торопились и люди, предвкушая ночной праздник и гулянье. Самые нетерпеливые – конечно же, дети – уже зажигали костры. По всей округе старухи-знахарки выходили со своими котомками в поле и в леса собирать коренья и травы. Молодые девушки и парни начинали водить хороводы, гадать, пуская свечи-кораблики в тёмную речную воду и (как же без этого) признаваться друг другу в любви. Некоторые в эту ночь обряжались злыми духами и ходили – пугали добрых людей. Потеха, но уж коли кто не испугается – быть шутнику битым.

В эту ночь Скир чувствовал, как мир вокруг него наполняется особым, добрым волшебством. Странная волна поднималась в его груди, и тогда хотелось бежать, бежать наугад, во тьму, к весёлому яркому костру, встречая по дороге людей и заглядывая им в глаза, пить вместе с ними хмельной напиток, и бежать дальше, и ощущать холод росы, ветра и вечных молчаливых звёзд.

Крон улыбнулся, когда Скир и Гам попросили отпустить их поискать цветок папоротника.

– Идите, идите. Я, когда такой был, сам за кладами бегал.

– Дядь, а много-то кладов нашёл?

– Нашёл-то много, а приглянулся только один.

– А это как?

– Подрасти – и узнаешь. Всё, бегите, сорванцы, не то до зари проболтаем. С утра к Ному приходите, я там вас ждать буду.

Когда братья остались вдвоём, Гам заявил:

– Я с тобой пойду.

Скир только рукой махнул – ладно, уж лучше с ним. Когда он появился в назначенном месте, Авоська, Янек и Март уже ждали его.

– А это что за сопля? – недовольно начал Март.

– Это кто сопля? – взвился Гам. – Мне уже двенадцать. Вот ты зачем сюда пришёл? Посмотреть, разве что, раз у самого…

Кулак Марта рванулся вперёд и непременно достиг гамова носа, если бы его не перехватил Скир. Удивительно: ведь до этой минуты юноша ни разу не дрался, обходя деревенские потасовки стороной. Он чувствовал даже некоторую робость (хотя и не хотел себе в этом признаваться), когда видел здоровенные бугры мышц на руках и плечах сверстников и сравнивал их со своей субтильной мускулатурой. По книгам он изучил и освоил упражнения атлетов древности, которые давали телу гибкость и быстроту. И всё же Скир полагал себя гораздо менее сильным, чем любой из его знакомых-одногодков.

И, тем не менее, он спокойно держал отнюдь не дохляка Марта за запястье. Ну, не совсем спокойно, но держал! Затем, как бы на пробу, он надавил изо всех сил, и парень скривился от боли.

– Я думаю, вы оба погорячились, – медленно произнёс он, отпуская Марта и легонько стукая по затылку Гама. – Март может ударить похуже, и в следующий раз я ему мешать не буду, но… – он сделал паузу, – но ведь следующего раза не будет. Надеюсь, на этом всё. Теперь идёмте. Март, показывай.

Тот, растирая запястье, но вовсе не рассерженный, а, скорее, немного удивлённый, повёл всю пятёрку к тайному броду. Пройдя около десяти полётов стрелы вниз по течению, он остановился и махнул рукой:

– Здесь.

– И где брод?

– Да здесь же.

Авоська закатал штаны и полез в воду. На третьем шаге он провалился с головой, и течением его снесло шагов на тридцать. Выбравшись, он чуть не с кулаками кинулся на Марта:

– Брод, говоришь?! Кой хрен брод, там глубина в три роста! Брод! Я тебе счас устрою брод!

– Вот дурной! Тебе же сказали – брод тайный. Надо знать, куда наступать, а ты полез, как… А, ладно, идите за мной.

Март разделся догола, зашёл в воду и стал что-то нашаривать ногами.

– Ага, вот! Здесь камни, по ним и идите. За мной.

С грехом пополам все пятеро перебрались через бурное течение на другой берег и побрели по сырой топкой луговине.

– Ну, кто куда? – спросил Авоська. – Я тык здесь поброжу, авось, кого найду.

– Я туда, – махнул Ян в сторону ярмарочных огней.

– А я – к тому берегу, – заявил Март.

– Ну а мне четвёртая сторона – в лес, – улыбнулся Скир.

– И я с тобой, – начал Гам.

– Нет. На этот раз – нет.

– Ладно, говорун, пойдёшь со мной, – сказал Март.

Так они расстались, и Скир не знал, что расстаётся с ними навсегда. Он шёл, чутко прислушиваясь к далёкому пению и близкому речному плеску. Внезапно в эти звуки вкрались иные, весьма точно указывающие на своё происхождение. Скир хотел обойти парочку влюблённых стороной, но у него возникло непреодолимое желание подсмотреть. С сильно бьющимся сердцем он раздвинул высокие кусты и замер, вглядываясь в темноту. Ему вдруг захотелось смеяться. Да, рыл яму на медведя, а поймал шиш. У девушки и её парня дело не зашло дальше поцелуев, и вряд ли собиралось заходить. Давясь смехом и икая, Скир пошёл прочь.

Пока он не достиг темнеющей кромки леса, ему несколько раз попадались одиноко бродившие в Ночи. Он обходил их, тенью проскальзывая мимо. Лес встретил его прохладой и колючей игольчатой подстилкой. На речном берегу, на небольшом холмике стояли несколько сосен, перевидавших уже не одну сотню лет. Некоторые из них были сожжены молниями, сломаны ветром, но те, что остались целыми, только ещё горделивей тянулись ввысь, бросая вызов времени. Скир провёл рукой по шероховатым стволам, покрытым толстыми чешуями коры. Рука стала липкой от смолы и приятно пахла терпким лесным ароматом. Юноша выбрал самое высокое дерево и стал медленно забираться наверх. Ветра не было, но дерево всё же немного покачивалось, как будто улавливая лишь ему одному ведомые потоки. Поднявшись на шестьдесят локтей, Скир остановился и взглянул окрест. Трудно передать ту картину, которая открылась ему.