Темный крестоносец - [86]

— Легло чуть ниже, не спеша произнес он.— В следующий раз ниже не будет.

Не было. После второго выстрела бегущий первым раскинул руки, выпустил винтовку и упал ничком. Затем был убит второй. Третий покатился, конвульсивно подергиваясь по земле, как вдруг прожектора перед ангаром погасли. Кто-то сообразил, что бегущие по бетонной освещенной дорожке люди являются идеальной мишенью.

— Хватит,— закричал Гриффитс.— Возвращайтесь. Теперь они побегут, рассыпавшись в цепочку. Возвращайтесь!

Самое время, чтобы вернуться, подумал я. Дюжина стволов, в том числе автоматы, обрушили на нас лавину свинца. Видеть нас они не могли, для этого было слишком темно, но по вспышкам от выстрелов Чалмерса приблизительно вычислили наше расположение, и пули начали яростно буравить камни вокруг нас, частично отскакивая рикошетом с пронзительным визгом. Гриффитс с Чалмерсом повернулись и побежали. Я последовал их примеру. Только рванулся в противоположном направлении — туда, откуда мы только что пришли. Шансов добраться до склада у меня было мало, так как луна начала потихоньку продираться сквозь обрывки облаков. Но если бы мне это удалось, то перестрелка была прекрасным прикрытием для того, чтобы можно было беспрепятственно взломать дверь. Я сделал четыре шага и во весь рост растянулся на скале после того, как что-то со страшной силой ударило меня в колонку. В глазах помутилось. Я с трудом заставил себя встать на дрожащие ноги, сделал шаг и снова тяжело рухнул наземь. Не то чтобы я ощущал резкую боль, просто нога отказывалась меня держать.

— Черт бы тебя подрал! Болван проклятый! — прозвучал надо мной голос Гриффитса. Чалмерс оказался тут же.— Что случилось?

— Моя нога. Попали в ногу.— Я о ноге не думал, мне было на нее совершенно наплевать. Меня мучило лишь то, что последний шанс добраться до оружейного склада упущен. Мари осталась одна. Она меня ждет. Знает, что я обязательно приду за ней. Понимает, что каким бы идиотом ни был Джонни Бентолл, он не оставит ее Леклерку на растерзание. Я снова был на ногах, Гриффитс меня поддерживал, но от этого легче не становилось. Нога, как парализованная, совершенно не двигалась.

— Вы оглохли? — заорал Гриффитс.— Я спрашиваю, можете идти или нет?

— Нет. Со мной все в порядке, оставьте меня. Я должен идти к оружейному складу.— По-видимому, я уже не соображал, что говорю. В голове слишком помутилось, чтобы понять разницу между желанием и намерением.— Со мной действительно все в порядке. Вам надо спешить.

— О, Боже! — Гриффитс ваял меня под одну руку, Чалмерс под другую, и они полуволоком потащили меня вдоль склона горы. Остальных уже не было видно, но через минуту подбежали Брукман с матросом, решившие проверить, что могло случиться, и помогли Гриффитсу с Чалмерсом. Я был всем как никогда кстати. Джон Бентолл. Пойдешь со мной — головы не сносишь. Интересно, мелькнуло у меня в помутневшем сознании, за что мне такая невезуха?

Мы прибыли ко входу в пещеру минуты через три после того, как остальные благополучно зашли внутрь. Мне, видимо, сказали об этом, но я не помню. Я вообще не помню последние полмили. Мне рассказали позже, что нам бы ни за что не удалось преодолеть их, если бы не вышла луна и Чалмерс не задержал бы китайцев, пристрелив первых двоих, попытавшихся показаться из-за уступа. Кроме того, мне рассказали, что я все время говорил сам с собой, а когда меня просили замолчать, чтобы не привлекать погоню, я беспрестанно повторял: «Кто? Я? Да я и так молчу». С возмущенным и обиженным видом повторял. Во всяком случае, так мне рассказывали. Сам я ничего не помню.

Я помнил то, что было уже в пещере, недалеко от входа. Очнулся лежа около стены и первое, что увидел: лежащего рядом со мной человека, лицом вниз. Один из китайцев. Он был мертв. Я поднял глаза и увидел Гриффитса, Брукмана, Флека, Генри и какого-то младшего офицера, неизвестного мне. Они стояли на другой стороне туннеля, прижавшись к стене. А может быть, мне показалось, что это были они. В пещере было темно. Место для укрытия оказалось подходящим. Хотя туннель четырех футов в ширину и семи высоту на всем своем протяжении, проход наружу, прорубленный Хьюеллом с китайцами, имел не более трех футов в высоту и всего около восемнадцати дюймов в ширину. Я присмотрелся, пытаясь увиден, остальных, но ничего не разглядел. Вероятно, они спрятались в ста ярдах от входа, в каверне, вырытой Хьюеллом для отвала использованной породы. Я снова выглянул сквозь узкий проход наружу. Занималась заря.

— Сколько времени я здесь пролежал? — спросил я неожиданно. Собственный голос показался мне хриплым дребезжанием, как у древнего старца. Хотя, воз-можно, во всем виновата акустика пещеры.

Около часа.— Любопытно. Голос Гриффитса старческим не казался.— Брукман говорит, что вы поправитесь. Коленная чашечка не разбита. Через неделю сможете ходить.

— Мы... Нам всем удалось добраться благополучно?

— Всем.— Конечно, всем. Кроме Мари Хоупмап. Что им за дело до нее? То, что значило для меня больше всего в мире, им казалось простым именем. Мари Хоунман осталась там, на оружейном складе, и я ее больше никогда не увижу, а для них это просто имя. Ничего страшного не случилось, если так рассуждать. И мы никогда, никогда больше не увидимся. А никогда это очень долго. Даже в этом, самом важном на свете, мне снова не повезло. Я потерял Мари. Мне не видеть ее отныне никогда. И это «никогда» на всю жизнь.