Тёмный исток - [5]
На этот раз на лице моего брата заиграла самодовольная ухмылка, из-за чего мне до жути захотелось съездить ему по башке инфопадом.
— Знаешь, золотце, за свою не самую скромную жизнь я успел побывать в таких лейровых дырах, что тебе ни в одном кошмаре не снилось, так что едва ли сильно удивлюсь. А если и так… Что ж, обожаю сюрпризы. — Он подмигнул и отвесил шутовской поклон: — Мое почтение, миледи. — Потом изловчился и все-таки достал меня своею ручищей. — Мозголом, будь паинькой.
— У меня, кстати, имя есть, — проворчал я, стараясь привести волосы в порядок.
— Ага.
Мысленно захлебываясь от негодования, я все же умудрился сохранить невозмутимый вид, и потому, когда Мекет покинул пределы акустического поля, облегченно выдохнул.
Диана это заметила и неожиданно поинтересовалась:
— Почему он зовет вас Мозголомом? Не очень-то это по-братски.
Я улыбнулся, невольно вспомнив старую историю, из-за которой Мекет и наградил меня этим прозвищем. В тот раз мне и правда пришлось сломать ни один упрямый мозг.
— Да нет, — сказал я. — На языке Мекета, это почти признание в любви. Он, знаете ли, не из тех, кто разменивается на сантименты.
— И потому ведет себя как сельский боров?
— Если вы не заметили, то Семерка и есть одно большое шумное село. Здесь только так и общаются.
Красавица нахмурилась. Подобные устои определенно не укладывались в рамки ее понимания. Уверенным тоном Диана изрекла:
— Все равно это не повод сносить подобное обращение.
Терпеть не могу, когда суются с советами. Рассуждать о тонкостях взаимоотношений со старшим братом я обычно не позволял никому, однако в этот раз спорить не захотел.
— Может и так. Кроме того, я и сам далеко не безропотный ягненочек. Умею дать сдачи, если потребуется.
Скептически оценив мою сухопарую фигуру, Диана, кажется, не особо в это поверила. Я вздохнул и не без облегчения вернулся к основной теме разговора.
— Ладно, давайте разберемся с вашей пропажей.
Протянув руку к передатчику, я без особых церемоний подсоединил его к разъему инфопада. Ничего архисложного или сверхъестественного в моих манипуляциях не было, но я заметил, с каким неподдельным интересом Диана наблюдала за этим. Похоже, этот робот и правда очень много для нее значил. Ну или в его памяти таилось нечто настолько важное, что могло бросить тень на нее и ее таинственное семейство. Один только вопрос терзал мою душу: кто надоумил столь привередливую особу обратиться именно к нам? Но его я решил приберечь на потом.
— Что вы делаете? — между тем поинтересовалась Диана с нарочитым безразличием, которое, впрочем, меня не обмануло.
— Собираюсь запустить программу-поисковик, которая смогла бы указать, откуда ваш робот посылает сигнал.
— И только-то?
Ее слегка разочарованный тон заставил меня ухмыльнуться.
— А вы чего ждали? Изобретения антиграва? Или напряженной работы мысли? Даже в нашей дыре имеются кое-какие блага цивилизации.
Чудо, но моим словам, кажется, удалось ее пронять. Смутившись, Диана проговорила:
— Я вовсе не это имела в виду.
— Я так и подумал. — Потом зачем-то прибавил: — Помимо ловкости спускать деньги на выпивку и тотализатор, Мекет старается держать марку и не скупится на новенькое ПО.
— То есть и финансами у вас тоже заведует он? — с сомнением спросила она.
Я улыбнулся:
— Ну, он уверен, что так оно и есть.
— Понятно. И что, одна из таких программ сумеет выследить моего робота по маячку?
— Как я сказал, ничего сверхъестественного и архисложного. Даже странно, что вы сами об этом не додумалась и специально летели сюда через полгалактики… — Я и сам понимал, насколько неуклюжей вышла попытка выяснить подробности о нашей загадочной гостье, и чтобы как-то сгладить неловкость, задал вопрос в лоб: — Откуда вы? И почему из бесчисленного количества детективных контор выбрали именно нашу?
— Ох, лучше бы и правда поискала другую, — вмиг ощетинилась она. — Где нет такой занозы, вечно сующей нос в чужие дела. Отчего вас это волнует? Неужели я мало денег заплатила?
— Ну, технически еще не заплатила, — мягко напомнил я, сложив перед собой пальцы домиком и устремив на Диану пристальный взгляд. Для обработки данных инфопаду требовалось время, так что можно было малость повеселиться. Обожаю играть в гляделки. — Кроме того, это весьма необычно. Сами подумайте: вы приходите к нам с просьбой о помощи, сорите деньгами, но при этом ни слова не упоминаете о том, кто вы такая и откуда взялась. Само по себе это уже вызывает подозрения. Даже если вас не подослали враги Мекета, коих, к слову, у него не так уж и мало, вы могли бы оказаться замешанной в чем-то не вполне законном, а это уже совсем другие расценки…
Диана сверкнула глазами и это было нечто!
— Так и знала, что дело в деньгах! — с глубочайшим презрением заявила она. — Скажите, на этом булыжнике все так хорошо покупаются? Сколько еще я должна заплатить, чтобы вы отстал от меня со своими вопросами?
Улыбнувшись одними губами, я ответил ангельским голоском:
— Боюсь, у вас столько нет.
Глаза девушки недобро сощурились, а голос сделался холоднее полярного ветра.
— Ты много на себя берешь.
— Возможно, — пожал плечами я, проглотив этот внезапный переход на «ты». — Такая уж у меня работа.
Я никогда не любил эту планету.Скажу даже больше, я ее искренне ненавидел. Презирал всеми фибрами души. И каждый день, сколько себя помню, мечтал о том дне, когда, наконец, оставлю этот скованный льдом и задушенный бурей мир позади.В течение долгих двадцати лет Цитадель была единственным местом, которое я называл домом, а ее обитатели были моей единственной семьей. Я до сих пор помню момент, когда осознал, что не смогу быть частью целого, и день, когда моя настоящая семья рухнула и разбилась вдребезги так же безвозвратно, как, созданная ветром ледяная скульптура.День, когда пропала мама.Десять лет прошло, как она исчезла, а я до сих пор виню себя за то, что позволил ей улететь.
Петр Иванович Денисов, врач, беженец из Молдавии, определён на должность сельского доктора в российскую глубинку. Занятий особо никаких нет, местные жители к доктору предпочитают не ходить. Только и остается чай пить с учителем, таким же беженцем, только из Средней Азии. И всё бы ничего, но творится в округе что-то странное…
Первое дело Александра Александровича Арехина, шахматиста и сотрудника Московского уголовного сыска. Преступник убивает людей и отрезает у трупов головы. Революционные кадры молодой советской милиции поймать его не могут. В этот самый момент Арехин и поступает на службу в сыск.
2030 год. Город, в котором преступления законны, безумие приносят на завтрак, а смерть — на ужин, даёт тебе шанс осуществить любые грязные мечты. Ночь с окровавленным ножом или день с толстым кошельком — выбираешь не ты, а город, этот мерзкий город мечты.
Обычный Российский Школьник™ внезапно понимает, что за чередой кровавых убийств и насилия он совершенно забросил школу. Да и не пустят его туда в таком виде! К тому же кто сказал, что череда кровавых убийств и насилия уже закончилась? Ничего подобного! И тут он предлагает подруге устроить охоту на Ктулху, терроризирующего гаражный кооператив, чтобы подкрепиться. Вот только почему все постоянно намекают ему, что он не тот, за кого себя выдаёт? И когда враги похищают у него самых красивых женщин (фото в доп.
В этом мире почти нет железа, и в каждой стране в ходу своя магия. В землях Павии железной руды немного, и работает лишь самая прочная магия — магия имени, рода и природы. Королевская династия вот-вот пресечётся, знать возмущена тем, что воевавшие не получили вознаграждения, крестьяне готовы взбунтоваться из-за растущих налогов… Шади, ещё в юности оставивший наследственное место при королевском дворе, вынужден задаваться вопросами, звучащими в каждом из миров: «Что я могу знать?», «Что я должен делать?», «На что могу надеяться?». На этот раз обложку нарисовала Вероника Титова.
Долг обществу, справедливость, предназначение… что, если довести эти значения до абсурда? Долг превратится в неподъемную ношу, Справедливость породит неравенство, а Предназначение станет блажью. Такому обществу плевать на твои мечты и желания. Плевать, есть ли у тебя цель. Обществу нужно, чтобы шестеренки крутились, соблюдая единый ритм. Выполняй свою функцию, следуй сценарию и не задумывайся о чём-то большем. Впряглись в колею: от рождения до достойной смерти. А будет ли в промежутке достойная жизнь – никого не волнует. Именно в такой мир попадает Алиса.