Темный город - [2]
– Гилберт, я готов тебе помочь, но почему ты так спешно составил завещание, тебе угрожали?
– Налей-ка мне чего-нибудь выпить.
Фрэнк встал и пошел на кухню. Дверь со скрипом закрылась за ним. Он нашел полупустую бутылку виски и два стакана. Но когда он вернулся в комнату, Крейна уже не было. Фрэнк подошел к окну и приоткрыл жалюзи: из-за угла дома выехала машина. В тусклом свете фонаря Вудлен успел заметить номер: 4ACE422. Было ясно, что Гилберт решил уйти тайком, не попрощавшись.
Фрэнк опустился в кресло. Все это ему совсем не нравилось. Он пытался привести в порядок свои мысли. Гилберт Крейн. Двадцать лет назад его обвинили в убийстве мэра города, Икабота Стенли. Обвинение строилось на единственной улике – револьвере из коллекции оружия семьи Крейнов, с отпечатками Гилберта. Обвинение утверждало что, в тот день мэр оставался в доме один. Прислугу и секретаря он отпустил. Крейн ворвался в его кабинет и выстрелил… Затем скрылся из дома мэра, оставив оружие на месте преступления. Мэра нашли мертвым с пулей в голове в запертой комнате. Никаких других улик найдено не было. Крейна арестовали через сутки. В день убийства никто не видел его ни в городе, ни в отеле. Но объяснить то, как Крейн мог оказаться в запертой изнутри комнате с закрытыми окнами на четвертом этаже, не смогли, также не было мотива для убийства. Версия о том, что убийца проник в окно, тоже отвергалась: стена здания была гладкой и отвесной, расстояние между окнами слишком большое, чтобы перебраться из одного окна в другое. Но суд был настроен против Крейна, ведь был убит любимый всеми мэр. Гилберт отказался от показаний. Но в его защиту выступила жена мэра, Мередит. Она призналась, что в тот день Крейн приезжал к ней в загородный дом у озера, в двухстах километрах от города. Были и свидетельские показания прислуги, живущей в доме. Крейн не мог оказаться в городе во время убийства. Он был оправдан судом, но жизнь его рухнула… Он остался один в разрушающемся отеле.
Фрэнку тогда было восемь лет. Он помнил эту историю и знал о деталях следствия, ведь шерифом был его отец. И знал, какой трагедией это стало для отца…
«Нет, нельзя это так оставлять», – Фрэнк встал, захватил плащ и направился к двери. В коридоре было тихо. «Наверно, около четырех утра», ̶ Он спустился по лестнице и вышел на улицу. Дождь сменился густым туманом. «Что за черт, с этим городом творится что-то странное», – Вудлен поднял воротник повыше, ему понадобилась пара минут, чтобы вспомнить, где припаркована его машина. Туман превращал город, дома, машины в какой-то жутковатый мир. Фрэнк шел и чувствовал вязкий холод.
Он сел в машину, звук закрывающейся двери показался ему нереальным. Фрэнк достал сигарету и пошарил рукой в кармане в поисках спичек, но не нашел их. В нагрудном кармане рубашки лежала карточка с адресом, оставленная Гилбертом. Фрэнк знал семью Крейна, его жену и двух детей: Ханну и Чарльза. Но оказалось, что есть еще одна дочь…
Через двадцать пять минут Фрэнк стоял у входа в отель «Хикори-хаус». Буквы давно не горели, только изредка искрились. Здание пришло в сильное запустение. Трудно было представить, что здесь кто-то может жить. Света в окнах не было. Фрэнк заметил, что дверь приоткрыта, он помедлил, прежде чем войти: его охватило тревожное предчувствие. Темное здание отеля давило пустотой и ветхостью. Внутри царил полумрак, но свет уличного фонаря выхватывал из сумрака отдельные предметы. Фрэнк чувствовал: что-то не так. Он не стал пытаться включить свет или позвать Крейна. По памяти Вудлен пересек холл и стал подниматься по лестнице – там был кабинет Гилберта. Верхняя ступенька резко скрипнула под его ногой. Фрэнк толкнул дверь в кабинет, она открылась почти неслышно, он шагнул внутрь: комната была рассечена полосами болезненного желтоватого света фонаря. Фрэнк увидел кресло с кипой книг и газет на нем. А в дальнем углу – рабочий стол, который стоял в полутьме. Свет фар проезжающей машины охватил стол, и Фрэнк увидел Гильберта, лежащего головой на этом столе. Вудлен резким движением включил светильник у кресла. Крейн лежал в луже собственной крови, которая залила столешницу и уже начала стекать на пол. Фрэнк рванулся к нему и взял руку. Пульса не было, но тело было еще теплым. Вудлен ощутил невыносимую тяжесть в груди: за годы работы в полиции он так и не смог привыкнуть к виду мертвого человека…
Фрэнк отступил назад и вдруг почувствовал резкий тошнотворный запах: «Формальдегид или что-то вроде того…». Фрэнк ощутил, что здесь есть еще кто-то. Оружия с собой не было. Свет замерцал. В глубине здания послышался скрежет: заработал старый лифт. Вудлен проскользнул в дверь и замер за поворотом, ведущим на лестницу. Он увидел слева от себя мутное зеркало. И вдруг что-то промелькнуло в нем – черный силуэт. Фрэнк отпрянул и попытался увернуться, но нечто с чудовищной силой схватило его и швырнуло о железную решётку лифта. Вудлен только успел заслонить голову рукой. Он упал, почувствовав сильнейшую боль в плече и груди. Потолок поплыл перед глазами.
Глава 2. Неожиданность
Фрэнк очнулся от звука голосов. Ему казалось, что разговор, который он слышит, состоит из постоянно повторяющихся слов, словно каждое новое слово было лишь эхом уже произнесенного: «Самоубийство… убийство… убийство. Вудлен… Вудлен… порядок… порядок».
Молодой врач отправляется в отдаленное поместье по просьбе своего наставника. Дочь его давнего друга больна, а семейный доктор не в силах помочь ей. Поездка, казалось, не предвещала ничего плохого, но вскоре главный герой узнает о том, что поместье скрывает в своих стенах зловещую, жуткую тайну. Сможет ли герой противостоять темным силам, или Тьма погубит его?…
Произведения всемирно известного перуанского писателя составляют единый цикл, посвященный борьбе индейцев селенья, затерянного в Хунинской пампе, против произвола властей, отторгающих у них землю. Полные драматического накала, они привлекают яркостью образов, сочетанием социальной остроты с остротой художественного мышления. Трагические для индейцев эпизоды борьбы, в которой растет их мужество, перемежаются с поэтическими легендами и преданиями.Книга эта – еще одна глава Молчаливой Битвы, которую веками ведут с местным населением Перу и с теми, кто пережил великие культуры, существовавшие у нас до Колумба.
Мистер Варнава Шотльуорти – один из самых состоятельных и самых уважаемых жителей города Рэтльборо. Он подарил своему другу Мистеру Чарльзу Гудфелло ящик отменного вина. Но не сразу, а с доставкой в неожиданный день, когда тот уже и ждать забудет. И вот Мистер Шотльуорти пропадает при странных обстоятельствах...
Все развлечения инвалида Михаила Чериковера заключались в созерцании иерусалимской улицы из окна своей квартиры, пока в его руки при невероятном стечении обстоятельств не попали краденые бриллианты, в том числе знаменитый Красный Адамант. Это происшествие перевернуло всю его жизнь и потянуло за собой цепь неожиданных ситуаций. По мере того как развертывается детективный сюжет, читатель знакомится с характером и бытом человека, который одновременно и еврей, и русский, и притом удивительно цельная натура со своеобразной, весьма причудливой жизненной философией.
Приключенческая повесть, рассказывающая о событиях, происшедших в герпетологической экспедиции.
Зачем понадобилось знаменитому московскому артисту Власову обращаться за помощью к Елене — частному детективу из маленького волжского городка? Правда ли, что много лет назад почти незнакомая женщина родила от него сыновей-близнецов? И если это правда, то почему все попытки отыскать их словно натыкается на глухую стену? Елена начинает дело, что называется, с нуля — но случайно выходит на человека, который явно знает что-то о судьбе сыновей Власова. Однако именно он почему-то молчит. И вопросов у Елены становится все больше…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.