Темные века европейской истории. От падения Рима до эпохи Ренессанса - [94]

Среди самых заметных признаков роста иррациональных предрассудков можно назвать отчетливую тенденцию, имевшую место в VII веке, к поклонению иконам. Эту практику называли иконопочитанием. В противоречие ранним христианским традициям у людей вошло в обычай приписывать странные магические возможности образам, скульптурным и нарисованным, Христа и святых. Они считались не только полезным мемориальным предметом, направляющим поклонение верующих. Люди верили, что в самих изображениях заключена святость и они способны творить удивительные чудеса. Ираклий имел и всегда носил с собой, как фетиш, картину, по его мнению, нарисованную на небесах рукой ангела, и считал, что она приносит ему удачу. Распятию над дверью императорского дворца приписывали владение человеческой речью. Даже патриархи и епископы утверждали, что из руки изображения Святой Девы в столице сочится благоуханный бальзам. В каждой церкви и монастыре был свой творящий чудеса образ, и приношения ему служили весомым источником дохода. Возникали весьма необычные фантазии: к примеру, чтобы сделать любимый образ крестным отцом ребенка при крещении, с него соскребали немного краски и подмешивали ее в крестильную купель.

Лев Исавр вошел в историю изданием эдикта, направленного против подобных пустых предрассудков, и своими попытками прекратить иконопочитание в своей империи. Император Лев был здравомыслящим человеком, однако он был выходцем из земель на мусульманской границе, где христиане имели отличную возможность сравнить простое материальное поклонение камням и краске своих собратьев по религии с суровыми духовными культами сторонников ислама. Мусульманин всегда упрекал христианина в поклонении идолам, и эти насмешки были оправданы многими вульгарными практиками. Мыслящие люди — одним из них был император Лев Исавр — пришли в ужас от глумления мусульман над суеверными заблуждениями своих собратьев по религии. Их взгляды укрепила убежденность в том, что создание вырезанных или нарисованных изображений Христа отдает ересью, поскольку подчеркивает его человеческую природу в ущерб божественной. Такая идея была не нова. Она нередко возникала у восточных христиан, правда, чаще у еретиков, чем у католиков. В приверженности Льва традиционной религии никто не сомневался. Даже враги не могли обвинить его в малейшем отступлении от веры. Он отличался от своих единоверцев только позицией по отношению к образам. Распятия он везде заменял простыми крестами — на воротах дворца, на флагах армии, на монетах, на императорских одеждах. Он категорически возражал против антропоморфного изображения Иисуса и избыточного поклонения изображениям святых.

Лев был не простым солдатом. Его родители были довольно обеспеченными людьми, и он поступил в армию отнюдь не рядовым пехотинцем. Он получил образование и выступал против поклонения образам, руководствуясь рациональными и философскими соображениями, а вовсе не бездумными предрассудками, которые перенял у сарацин или еретиков. Представляется очевидным, что с того момента, как он объявил о своей политике, его поддержали многие высшие государственные чиновники и армейские военачальники. Образованные миряне, как правило, были его сторонниками; основная масса солдат шла за ним, и восточные провинции в целом согласились с его реформами. Вместе с тем он столкнулся с сильным сопротивлением монахов, интересы которых были напрямую связаны с поклонением образам, и низших классов, которые слепо следовали привычным ритуалам. Европейские фемы были в целом против него: чем западнее располагалась провинция, тем более сильными были иконопоклоннические тенденции. Из всей империи взгляды Лео нашли меньше всего поддержки в Италии.

Лев начал крестовый поход против поклонения образам в 726 году, через восемь лет после его великой победы над сарацинами. К этому времени в империи установилась относительная тишина, были проведены реформы. Было также подавлено два восстания — одно в Италии, под предводительством некоего Василия, другое возглавил бывший император Артемий (Анастасий II), который хотел вернуть корону с помощью болгар. Оба лишились головы, и ситуация нормализовалась. Эдикт Льва запретил поклонение образам, как непочтительное и суеверное, приказал убрать все статуи святых и закрасить изображения на церковных стенах. С самого начала приказ императора вызвал активное сопротивление. Когда его чиновники начали снимать распятие над дворцовыми воротами, на них набросилась толпа и забила дубинками насмерть. Лев послал войско, чтобы очистить улицы, и многие бунтовщики были убиты. За дурным началом последовало катастрофическое продолжение. По всей империи духовенство выступило против императора. Во многих провинциях церковники стали подстрекать народ к открытому мятежу. Папа, как нам уже известно, возглавил движение и стал писать в Константинополь письма самого оскорбительного содержания. В 727 году Рим заявил об отказе подчиниться эдикту. Фема Hellas взбунтовалась. Войска гарнизона и население, подстрекаемое фанатичными монахами, совместно объявили императором некоего Коему (Cosma). Они снарядили флот для атаки на Константинополь, но он был разбит, а мятежный император взят в плен и обезглавлен. Однако даже враги Льва Исавра признают, что с основной массой пленных и мятежными фемами он обращался мягко. Он редко наказывал за неподчинение эдикту смертью. Порка и тюремное заключение были самыми распространенными наказаниями для тех, кого иконопочитатели считали героями и приверженцами истинной веры. Лев желал, чтобы его эдикт был исполнен, но по натуре он не был гонителем или палачом. Его враги карались не за поклонение образам, а как бунтовщики. Лев сместил престарелого патриарха Германа за отказ от сотрудничества, но не причинил ему никакого вреда. На самом деле его методом было продвижение иконоборчества, а не глумление над иконопочитателями.