Темные века европейской истории. От падения Рима до эпохи Ренессанса - [142]

Еще большим злом для Германии, чем буйство Цвентибольда, было появление на восточной границе нового врага — угорского племени мадьяр, которые пришли в 896 году в среднее течение Дуная и Тисы, где жили последние авары среди славян-моравов. Мадьяр теснила на запад другая дикая орда — печенеги, которые изгнали их с юга России, вынудив искать новые дома. Это был народ легких всадников, умело обращавшихся с луком, искусно владевших такими военными уловками, как внезапный налет и ложное отступление, но не имевших упорства и сил, необходимых в решающем сражении — иначе они были бы непобедимыми. Их набеги были даже более быстрыми и разрушительными, чем набеги северян. Тем не менее они были не такими грозными врагами, как викинги, поскольку не умели осаждать города, защищаться в укрепленных лагерях и вести бой в строю. Все их нападения велись из засады, или это были внезапные налеты, и они очень редко позволяли тяжеловооруженным германским всадникам навязать себе бой в открытом поле. Они быстро проносились по сельской местности, жгли беззащитные деревни и монастыри, но обходили стороной города, окруженные стенами, и поспешно отступали, если против них выходила армия.

Сам Арнульф был ответственен за первый визит мадьяр. Во время моравской войны он нанял некоторое количество их воинов в качестве легкой кавалерии. Так они узнали пути в Моравию и Германию. При жизни Арнульфа они, по-видимому, не представляли угрозы для его королевства, поскольку были заняты изгнанием славян с равнин Дуная. Но после смерти императора они стали устраивать набеги на Баварию и Тюрингию. А еще раньше они стали угрожать северной Италии и чрезвычайно огорчили короля Беренгара, в 899 году разграбив его родное графство Фриули.

В декабре 899 года Арнульф умер, до времени состарившись, и был похоронен в Регенсбурге. После этого герцоги, графы и епископы Германии собрались в Форххайме и выбрали королем Людовика Дитя, шестилетнего сына покойного монарха. Правление ребенка всегда было опасным в тевтонских королевствах, не стало исключением и правление Людовика Дитя. Одиннадцать лет, в течение которых он номинально правил, как король Германии, стали самыми катастрофичными в истории государства восточных франков. До этого земле везло на правителей. Из всех потомков Карла Великого германская линия была самой способной и активной. Если не считать Карла Толстого, который правил только пять лет, все представители этой линии были сильными и способными правителями. Но теперь, при номинальном правлении нового Людовика, все зло, которое удерживалось сильной рукой его отца, внезапно подняло голову. Германия оказалась лишена любой центральной власти и подверглась одновременно двум опасностям: вторжению врага извне и гражданской войне внутри страны. Первая неприятность пришла со стороны Лотарингии, где короля Цвентибольда ненавидели так сильно, что австразийская знать решила его свергнуть и признать его мальчика-брата. Ведя войну со своими мятежными подданными, Цвентибольд пал в бою, и поскольку он не оставил наследников мужского пола, его королевство было сразу присоединено к основной территории германского государства.

Дальше было хуже. В 902 году началась первая из междоусобиц, ставших проклятием для Германии. В последнем поколении передача титулов герцога, графа и маркграфа по всей Германии постепенно приобретала характер наследственного права. Теперь сын продолжал дело отца, а братья получали графства по соседству. При наличии сильного правительства это было в достаточной степени безопасно. Арнульф обладал большим влиянием и поддерживал порядок у своих вассалов. Но его сын был ребенком, и рядом не было ни одного взрослого родственника, чтобы ему помочь. Даже майордома — и того не было. Пока существовало хотя бы какое-то центральное правительство, дела вели два великих епископа, Адальберо из Аугсбурга и Гаттон из Майнца — порочный прелат из германских легенд, которого якобы живьем съели крысы: таково было божественное наказание за грехи. Но только Гаттон и Адальберо даже формально не были назначены регентами и не имели права действовать от имени короля.

На третьем году правления Людовика две влиятельные группировки графов Франконии начали войну между собой, даже не делая вид, что служат короне, — они желали урегулировать личные проблемы. Адальберт из Бамберга и два его родственника, которые правили на реке Зале и в верховьях Майна, напали на Конрада и Эберхарда, двух братьев, правивших в Гессене и на Лане. В течение четырех дет в центральной части Германии шла непрерывная война. Национальные собрания и анафемы епископов не смогли положить конец вражде. Военные действия распространились в западную Лотарингию, где еще два графа, Герхард и Матфрид, поддержали дело Адальберта и напали на его врагов в Гессене. Только после того, как четыре графа были убиты, а вся долина Майна разорена, национальное собрание, созванное епископом Гаттоном в Трибуре, приняло меры против Адальберта из Бамберга, как зачинщика войны, и направило против него армию. Он был осажден в замке Терес, схвачен и казнен, а его друзья Герхард и Матфрид отправлены в ссылку. Однако потребовалось четыре года, чтобы заставить народ действовать. А пока другие графы и герцоги поняли, что могут долгое время наслаждаться полной безнаказанностью, какую бы авантюру ни затеяли. Через несколько лет Бурхард, маркграф Ретии, попытался сделать себя герцогом всей Швабии, подчинив мелких правителей по соседству. Когда он был схвачен и казнен — такое решение принял совет епископов, окруживший молодого короля, народные симпатии были решительно на стороне феодального узурпатора, а не центральной власти. В Лотарингии тоже одна проблема сменяла другую. Их кульминацией стала вторая попытка графа Ренье Длинная Шея передать австразийские королевства королю Нейстрии Карлу Простоватому.