Темные тайны - [16]

Когда я снова поднимаю взгляд, Кейс уже исчез в темноте. Бесшумно, как и появился.

Я снова сажусь на ступеньках парадного крыльца. Меня трясет, и не хочется, чтобы Лапочка заметила это.

Вдалеке, на пристани, я вижу мелькнувшую рыжую голову. Похоже, Кейс не ушел далеко. Теперь я скорее зла, чем испугана. Что дает ему право рыскать вокруг и подкрадываться, пугая меня до смерти? Это – отвратиттельный поступок.

– Я знаю, что ты там! – кричу я. Хорошо освещенные ступени крыльца придают мне смелости. – Ты что, собираешься торчать здесь всю ночь?

Мне не отвечают, но кто-то выходит из тени на свет.

Темно-рыжие волосы, но это не Кейс.

Это Ринн, младшая сестра Кейса.

Ринн всего девять лет, тощая и пучеглазая, постоянно испуганная, словно жизнь застигла ее врасплох.

– Comment ça va, Грей? – произносит она. «Как де-ла?» – вопрос, который не требует ответа. Ринн машет мне рукой. Я киваю в ответ, и она спешит подойти ко мне и сесть рядом на ступеньках. Словно я пригласила ее на чай.

Ринн босая, на ней джинсовые шорты и старая, потрепанная камуфляжная футболка, вероятно, перешедшая ей по наследству от одного из братьев. Волосы рассыпаются по плечам и ниспадают на спину.

– Я ловила светлячков, – сообщает она и показывает на светящуюся банку из-под джема.

– Осторожнее бегай тут босиком, – предостерегаю я. – Кейс только что убил щитомордника у нас за домом.

Ринн улыбается:

– Кейс ушел с папой. Они охотятся на лягушек вместе с Ронни и Одином на пруду Лэпман. Вернутся только утром.

Страх, который я испытала в сарае, опять пронзает меня, и по рукам бегут мурашки.

Талант Кейса – билокация – пособность физически пребывать в двух местах одновременно. Об этом говорили древние греки. И многие католические святые, предположительно, тоже обладали такой способностью.

Здесь, в Ла-Кашетте, все знают, какой у Кейса талант. Мол, его grand-père – то есть дедушка – обладал тем же самым даром. Элора уверяла, что убедилась в этом сама. Якобы она точно знала, что Кейс находился дома и спал, но, когда она выбиралась с поздней вечеринки в Кинтере, всегда с каким-нибудь мальчиком, сразу же появлялся Кейс. Ждал ее на подъездной дорожке, злой как черт и весьма осязаемый.

Этого достаточно, чтобы вызвать у меня головокружение.

– Грей! – Голос у Ринн тоненький и печальный.

– Что?

– Ты скучаешь по Элоре?

– Разумеется. Я ужасно по ней скучаю.

– И я тоже. – Слова вылетают из нее торопливо, словно она только и ждала разрешения с кем-нибудь поговорить.

Ринн – единственная сестра в доме, наполненным мальчишками. Она была тенью Элоры с тех пор, как научилась ходить. Девушка хорошо относилась к Ринн, всегда обращала на нее внимание: заплетала ей волосы, играла с ней в разные выдуманные игры, когда больше никто не хотел. У Ринн было богатое воображение, и она постоянно что-нибудь придумывала, то драконов, то колдунов, то принцесс.

– Хочешь узнать один секрет? – спрашивает она.

Ринн наклоняется к моему уху, от нее пахнет виноградной газировкой. Я ощущаю на щеке ее дыхание, а длинные рыжие волосы щекочут мне плечо.

– Все хотят знать, что с ней случилось. – Что-то меняется в голосе Ринн, и он уже звучит не печально, а испуганно. Слова она произносит тихо, немного заикаясь. – Но на самом деле никто не хочет.

Нижняя губа Ринн дрожит, и она прикусывает ее своими кривоватыми зубами. Девчонка жует ее так яростно, я боюсь, что она прокусит до крови. Я обнимаю Ринн и чувствую, как трясется ее худенькое тело.

Ринн не просто боится, она напугана до смерти.

Издали, от дома Евы доносится звон китайских колокольчиков. Громче, чем обычно. Непрерывно и настойчиво.

– У тебя есть догадка, Ринн? – спрашиваю я. – О том, что могло случиться с Элорой?

Она смотрит на меня и кивает:

– Только это не догадка. Я ждала сто один день, поэтому теперь могу открыть секрет. – Что-то мелькает глубоко в моем сознании. Фрагмент какой-то легенды, которую я почти забыла.

– Что произошло с Элорой?

Ринн утыкается лицом мне в плечо.

– Он до нее добрался, Грей.

– Кто?

– Ругару[15].

Тогда я вспоминаю эту легенду. Ругару – каджунский оборотень. Мы, маленькие дурачки, раньше пугали друг друга историями о рычащем волкоподобном существе, которое рыщет по туманным болотам в поисках добычи. Харт любил рассказывать нам, что, если ночью в полнолуние мы оставим наши окна открытыми, ругару, крадучись, заползет в них и разорвет нас на куски прямо в собственных кроватях, потом сожрет с костями и потрохами. А утром после нас найдут лишь пропитанные кровью простыни.

– Это все понарошку, Ринн, – заверяю я. – Никакого ругару не существует. Обычная выдумка.

– Это не выдумка, – возражает она. – Это правда. Умереть мне на этом месте.

– Ринн…

– Ты должна мне поверить, я это видела, Грей. Видела это в ту ночь. – Она хватает меня за руку, и ее острые маленькие ногти впиваются в мою кожу. – Я видела это своими глазами.

– Что именно? – интересуюсь я. В свете фонаря лицо Ринн выглядит смертельно бледным.

Ее теплые губы шепчут мне ответ в самое ухо:

– Я видела, как ругару убил Элору.

* * *

Зубы. Ничего, кроме зубов. Зубы, прокусывающие кожу. Затем – мышцу. Потом – кость.

7

Местные жители знают эту историю, если тебе так не повезло, что ты увидел ругару, то должен держать это в тайне сто один день. Если нарушишь правило – сам станешь этим чудовищем. В общем, Ринн отсчитывала дни.