Темные сети - [8]

— Спи, родной, — очень ласково произнес Миронов и повернулся к Саше с Арсением. — Женщина с мужчиной, которые его подобрали, еще здесь?

— Нет, — ответил оперативник. — Я взял у них телефон, им нужно было срочно уехать. Но они на вид приличные. Очень волновались за мальчика, сами мне телефон дали, чтоб я позвонил им и сказал, как у него дела.

— Известно что-то помимо того, что рассказал ребенок?

— Могу я сказать? — робко спросил Арсений, слегка по-школьнически приподняв руку. — Я немного его осмотрел сам, плюс то, что говорят врачи. У него проломлена голова чем-то тупым и тяжелым, возможно молотком, на руках следы от уколов и наручников. Ему кололи что-то. Надо посмотреть завтра результаты анализов крови, но думаю, что это наркотики. Мне кажется, вряд ли он наркоман. Плюс глаза света боятся, он давно не выходил на улицу. Думаю, что держали его в достаточно темном помещении. И еще такое, — Романов несколько замялся, — при осмотре наружного сфинктера прямой кишки выявлены глубокие трещины на 12, 3, 6 и 9 часов…

— Ты хочешь сказать… — тихо промолвил Миронов, смотря на уснувшего ребенка.

— Да, его насиловали, — с дрожью в голосе сказал Арсений, — причем не раз. Врачи говорят, что он выносливый и все выдержит, но обморожение ног очень сильное. Будут наблюдать, однако вероятность ампутации крайне велика.

В палате повисла тяжелая пауза. Миронов долго смотрел на мальчика и с каждой секундой становился все мрачнее. Увы… Это не был ребенок из его сна, но ему тоже нужна была помощь, которую Миронов хотел бы оказать, да не знал как.

— Есть еще ценная информация? — наконец произнес он.

— Да, — как-то тихо и неуверенно начал Александр. — Мы не знаем о мальчике ничего: как его зовут, откуда он, кто его родители… Ничего… Когда его нашли, при нем не было ни документов, ни каких бы то ни было других вещей. Одет он был по-парадному: некогда белая рубашка, черные брюки, без обуви. И что самое интересное — на одежде срезаны все ярлыки. Так делают в разведке.

— Знаю, — перебил Виктор Демьянович. — Чтобы никто не смог вычислить личность убитого. Тот, кто держал мальчика и пытался его убить, очень не хотел, чтобы мы о нем что-нибудь узнали…

Миронов, сидя на стуле, уставился в одну точку и мрачно размышлял. Ноздри его расширялись от тяжелого и неровного дыхания, а кончик носа подергивался, как у собак, которые пытаются взять след.

Глава 2

Из больницы Виктор Демьянович прямиком поехал в уголовный розыск, где поднялся к себе в кабинет, включил старенькую настольную лампу, заварил черный, как эти зимние ночи, и горький, как темный шоколад, кофе и сел за стол, потихоньку потягивая горячий напиток. Этой ночью он встретился лицом к лицу с грядущим. Миронов знал, что этот мальчик — ключ ко многому, в том числе, к происходящему в нем самом.

МВД давно понял, что на его пути начали происходить какие-то необратимые изменения. Жизнь простого обывателя с размеренным графиком работы и ничем не примечательным бытом холостяка вдруг резко сменилась. Казалось бы, все осталось, как было, но появление в городе серийного убийцы полгода назад разделило жизнь следователя уголовного розыска на «до» и «после». Теперь только нужно разобраться в подоспевших обновлениях правил этой непонятной игры в загадки с самим собой.

Александр остался дежурить в больнице на ночь. Было решено, что у палаты постоянно кто-то будет находиться, чтобы исключить возможные чрезвычайные ситуации. Ближе к утру мальчику сделали некрэктомию — удалили все нежизнеспособные мягкие ткани, — после чего он проспал почти шестнадцать часов, пробудился уже поздно вечером следующего дня. Пока он спал, МВД возбудил уголовное дело и встретился с парой, которая подобрала ребенка на шоссе. Встреча состоялась там же, в больнице. Миронов приглашал их в уголовный розыск, но им не терпелось увидеть мальчика и, как они утверждали, удостовериться, что он в безопасности.

Это были полные мужчина и женщина за пятьдесят, одетые полностью в черное, как будто в трауре, поэтому их плотные фигуры-тени отчетливо выделялись на фоне светлых больничных стен. Он — в очках с толстыми линзами, у нее — светлые крашеные волосы.

— Откуда вы ехали? — без лишних слов и прелюдий начал Виктор Демьянович.

— С дачи, — взяла на себя инициативу женщина. — У мужа зрение совсем плохое, так что за рулем, как правило, я. За несколько километров до поворота на федеральную трассу мы увидели ребенка. Было темно, а ночью за городом намного холоднее, чем днем, особенно сейчас, в зимнее время, поэтому я сильно удивилась, заметив в свете фар фигуру ребенка. Даже не сразу поверила в то, что увидела. Он шел в одних брюках и рубашке, весь грязный и мокрый, как будто только что из-под земли вылез или из канализации. Мы его не задумываясь подобрали и повезли прямиком сюда. Я включила печку на максимум, а муж всю дорогу пытался его отогреть. Правда, он почти никак не реагировал. Что-то бормотал во сне.

— Что бормотал? — сглотнув от волнения, почти шепотом, как будто боясь спугнуть собеседника, спросил Миронов.

— Он еле шевелил губами, поэтому трудно было разобрать. «Подальше от дома…» или «дальше от дома», — приглушенно проговорил мужчина. — Нечто подобное… Я решил, что это он про свой дом, что убежал далеко или что-то в этом роде.