Темные горизонты - [3]

Я слышу вой и успеваю вскочить и пробежать полкомнаты, до того как осознаю, что это включилась сигнализация в машине. Всего лишь сигнализация, но мои мышцы опередили разум, и прежде, чем я успеваю остановиться, мое тело уже само собой распахивает входную дверь. Мои глаза широко открыты и всматриваются в полумрак улицы, уши улавливают мельчайшие шорохи. И только дым сигареты Деймона приводит меня в чувство.

– Боже, Марк… С тобой все в порядке?

– Да, я… я просто проверял, что там с сигнализацией.

Она уже отключилась, и парень из семнадцатого дома завел автомобиль и уехал. Я кричу Стеф, мол, все в порядке.

– Довели тебя, да? – говорит Деймон, протягивая мне пачку сигарет.

Я беру одну, зная, что от этого будет только хуже. Вообще-то я не курю, от табака меня тошнит, но, может быть, тошнота позволит мне сосредоточиться на чем-то кроме этих проклятых невидимых чудовищ.

Деймон подносит к сигарете зажигалку, я затягиваюсь и выдыхаю дым. Он мгновенно развеивается на ветру – с гор дует теплый бриз, ерошит мне волосы, щекочет уши.

– С тобой такое случалось?

– Нет, слава богу, но мне кажется, что когда-то и мой черед настанет. Такое бывало со многими моими знакомыми. Это просто выбивает тебя из колеи, да?

Я киваю, медленно выдыхая табачный дым. Психолог в отделении полиции советовала замещать негативную энергию целительным воздухом: выдыхаешь ядовитые пары страха, вдыхаешь свежесть. Я боюсь отпустить свой страх: у него есть цель, ведь благодаря страху я остаюсь начеку.

Мы тушим окурки в горшке с засохшим цветком и возвращаемся в гостиную.

– Я всегда хотела увидеть музей Орсе, но у нас нет на это денег, вот и все, – как раз говорит Стеф.

– На что нет денег? – спрашивает Деймон, подхватывая нить разговора.

– Клара считает, что нам стоит съездить в отпуск за границу. Что это позволит нам забыть о случившемся, так сказать, исцелить травму, – объясняю я. – Но мы не можем себе этого позволить.

– А как насчет обмена жильем? – предлагает Деймон. – Мы с приятелями в прошлом году так делали. Есть такой сайт, он сводит желающих обменяться: ты едешь в чей-то дом, а его жильцы переезжают на время к тебе. Мы поехали в классный дом в Бостоне, а ребята оттуда приехали пожить у нас – и им очень понравилось. За жилье ты не платишь ни цента. Можно сэкономить и на питании, поэтому особо денег вы не потратите.

– Но пригласить к себе совершенно незнакомых людей… – возражаю я. – Что, если они разнесут дом, обворуют тебя?

– Люди на сайте регистрируются, их личность проверяют, им дают рекомендации. Например, те американцы, которые приезжали к нам, уже восемь раз пользовались услугами сайта, и все хозяева домов, где они останавливались раньше, оставили свои отзывы. Архив отзывов сохраняется, и если все проверить, то можно быть уверенным, что этим людям можно доверять.

Стеф улыбается:

– Ух ты, звучит здорово! Что думаешь, Марк?

И я вижу, как в ней растет надежда, – все из-за того, что сказал этот тип. Сейчас самое лучшее, что я могу сделать для Стеф, – это задавить эту надежду в зародыше.

– Да, особо денег мы не потратим… Кроме таких мелочей, как авиабилеты, визы, проезд по стране, билеты в музеи, кофе за сто рэндов[1]… И бог его знает, что нам еще взбредет в голову в Париже.

Я в отчаянии вижу, как на лице Стеф появляется разочарование, как улетучивается ее энтузиазм. Да уж, с этим я прекрасно справляюсь, верно? Подрезáть крылья молодым людям. Я каждый день занимаюсь этим в колледже. По крайней мере, за этот навык кто-то готов мне платить. Стеф уныло кивает, и я сожалею о сказанном. Как и всегда, я недооцениваю всю мощь своего депрессивного цинизма. Я забываю о том, как она молода, сколько у нее желаний… Нужно быть осторожнее с ней.

– Но все равно, это довольно интересно, – лицемерно добавляю я. – Это самая здравая идея из всех, что нам в последнее время предлагали.

Я отчаянно пытаюсь вернуть улыбку Стеф, но уже слишком поздно.

Я просыпаюсь среди ночи в коридоре: сердце бешено стучит, левую ногу сводит судорога, в руке зажат телефон. На панели сигнализации светятся зеленым цифры часов – 2: 18. Соседская овчарка заходится лаем, и я могу поклясться, что только что слышал какой-то грохот – опять? – с нашей стороны забора.

Мне нужно выглянуть в окно кабинета, проверить, что там такое – кто там такой? – в переулке, но у нас включена сигнализация, комната сканируется. Я не хочу отключать систему – может быть, именно этого они и ждут, – поэтому стою в коридоре посреди дома, медленно поворачиваюсь, стараясь не скрипеть половицами и не разбудить Хейден, вслушиваюсь и всматриваюсь в темноту, будто у меня суперслух, будто я Супермен с рентгеновским зрением. Это не так. Я не Супермен, я жалкий и бессильный человечишко.

Я говорю себе, что если в переулке действительно кто-то есть, то его движение включит прожектор. Я говорю себе, что мы в безопасности.

Собака успокаивается, и больше я ничего не слышу, прожектор не загорается, поэтому я в конце концов возвращаюсь в кровать. Стеф лежит на спине и смотрит в потолок.

Я останавливаюсь у кровати на ковре.

– Мне стоило бы проверить кабинет, но, если я туда зайду, им легко будет пробраться внутрь через окно.