Темные души - [5]

— Елена, я не хочу сейчас обидеть тебя, но ты сама не понимаешь, какую чушь сейчас несешь… — Так и не договорив, он вышел из комнаты.

Елена чуть не разрыдалась от досады. Чудесная получается поездка. Мэтт ушел, Дамон тоже. И оба винят ее. Только вот сейчас в чем она виновата?

Одна в номере мотеля, куда ехать она не знала, да и вообще слабо себе представляла, что ей делать дальше. "Даже поговорить не с кем!" — с досадой подумала она. И тут же вспомнила, что вот уже несколько дней ничего не писала в дневнике. Она взяла свою сумку и вытащила оттуда самую обычную на вид тетрадь.

"Дорогой дневник!

Прости, что так надолго тебя забыла, но сил писать у меня не было. Со времени нашего отъезда очень многое произошло. Как я тебе уже рассказывала, мы втроем: я, Мэтт и Дамон отправились на поиски Стефана. Сначала все шло довольно хорошо, мы составили план, Дамон почему-то отказался говорить, куда нужно ехать (именно поэтому они с Мэттом в первый же день сильно повздорили), но потом мы с Мэттом сошлись на том, что тянуть из Дамона правду мы не станем. Если он не захочет говорить, то что ему помешает соврать? План наш состоял в том, что сначала мы доберемся до этого места: Ши но Ши, а потом уже начнем действовать по обстоятельствам. Никто из нас не представлял, с чем придется столкнуться, поэтому сидеть и придумывать ужасы дальнейшей поездки не хотелось.

В принципе первый день в дороге прошел неплохо. Дамон даже пытался разговаривать с Мэттом (при этом упорно называя его Митчем). Но Мэтт вел себя очень достойно, поэтому подколки и шуточки в свою сторону не воспринимал. Он по-настоящему привязался к Стефану (мой добрый старина Мэтт) и хотел помочь с его поисками.

Зато второй день начался намного неприятнее. Я плохо стала спать по ночам. Потому, когда Мэтт начал зевать так, что в сонное состояние впал даже Дамон, я предложила ему с удобством располагаться на заднем сиденье, а сама села впереди.

Мэтт, конечно, отбивался и спорил, но мои аргументы были железными, поэтому он благополучно уснул. Дамон всю ночь жаловался мне, как надоел ему "младший-братец-ходячая-неприятность", но слушала я его мало. Все мои мысли были поглощены Стефаном. Я до сих пор очень за него переживаю и надеюсь, что он в полном порядке.

Неприятность случилась утром следующего дня. Я проснулась почему-то в огромной постели, а откуда-то снизу доносились громкие голоса. Это ругались Мэтт с Дамоном (я и не рассчитывала на то, что они станут друзьями, но меня это сильно расстроило, дорогой мой друг). Когда же я узнала суть их ругани, то просто потеряла дар речи. Ночью, уже ближе к рассвету, я, оказывается, заснула и Дамона так это "растрогало", что он решил сделать остановку и раздобыть для меня кровать. Мы как раз проезжали мимо какого-то городка, поэтому долго искать ее не пришлось. Утром, когда Мэтт проснулся и понял, что меня нет ни в машине, ни где-нибудь поблизости, он стал громко звать меня по имени. А когда догадался постучать в ближайший дом в поисках каких-либо свидетелей, то дверь открыл ему Дамон. Оказалось, что Дамон не захотел будить "так крепко спящего" Мэтта, поэтому просто принес меня на руках и уложил в хозяйской спальне. Мэтт взбесился не на шутку, и если бы я клятвенно не заверила бы его, что со мной все в порядке, а на Дамона я вовсе не злюсь — драки избежать не удалось бы.

Я попыталась тогда объяснить Дамону, что он вел себя как последняя свинья, но до него, как видно, суть моей гневной тирады не дошла.

А вчера… День был по-настоящему длинный. Дамон перестал издеваться над Мэттом, зато начал проходится по его мыслям. Я знаю, дорогой мой друг, что Мэтт по-прежнему влюблен в меня, и мне он тоже дорог, но люблю я его как брата. И в общем… Дамон добился своего. Я таким Мэтта не видела никогда. Он еще не простил Дамону то, что случилось тогда в лесу, и сейчас вампир перегнул палку дозволенного. Если бы я не вмешалась… Я даже боюсь подумать о том, что Дамон мог сделать. Мэтт во всем был прав, но успокаивать надо было не его. Я знаю, каким иногда бывает Дамон, и в ярости даже я не смогла бы его остановить.

А дальше, мой верный друг…"

Елена прервала запись, потому как слезы хлынули из глаз потоком. Она так переживала за Мэтта, так боялась больше никогда не увидеть Стефана, боялась своих чувств к Дамону, что ей показалось на минуту, будто она целиком состоит из страха.

"Мои глубочайшие поздравления, мистер Сальваторе! Теперь ты слабак, жалкий кусок льда, тающий перед смазливой мордашкой. Можно теперь и картинно порыдать перед Еленой, чтобы полностью влюбить в себя. Теперь твой главный козырь — жалость!". Дамон был противен себе. То, что он увидел в мыслях Елены, настолько его поразило, что он сначала подумал, будто она опять думает о Жалком Стефане. И каково было его удивление, когда он осознал, что эти мысли относятся к нему! К нему, Дамону Сальваторе! "Громкие и продолжительные овации! А теперь вернись, и веди себя, наконец, как настоящий вампир".

Елена по-прежнему сидела на полу и думала о Мэтте, когда вошел Дамон. Он нес поднос с кофе и булочками. Лицо его озаряла самая нахальная улыбка, на которую он был способен.