Темные дороги - [69]

«Так» оказалось худшим вариантом. Любопытные соплюхи моментально взяли меня в кольцо. Вот тоска-то. Некоторые посмотрят-посмотрят да и отойдут. А некоторые стоят стеной и хихикают.

Только одна со мной заговорила. Лет ей было примерно как Джоди, каштановые волосы всклокочены, личико было бы хорошенькое, если бы его освещала улыбка. Только она, похоже, никогда не улыбалась. Уши проколоты, глаза и губы накрашены, на ладонях и на щеке фальшивые татуировки. Та, что на щеке, изображала единорога, только рисунок почти смазался в грязное пятно. Или это синяк. Над белыми джинсами нависало небольшое брюшко, на ярко-оранжевой майке надпись зелеными волнистыми буквами – КЛЕВАЯ.

– Почему ты сидишь на полу? – спросила девчонка.

– Стулья заняты, – ответил я. – А почему ты накрашена?

– Мне это идет, – ответила она моментально.

– Значит, ты хочешь хорошо выглядеть. А зачем?

– Не знаю.

– Тебе не идет.

Она внимательно посмотрела на меня, убедилась, что я не шучу, и еще больше помрачнела. Мои слова ее задели. Этого я и добивался. Разозлится – отправится домой. И намажется еще сильнее.

– Нет, идет, – сказала она безо всякой убежденности.

– Ничего подобного.

Риелторша и мечта ковбоя навострили уши.

– Ты так только на проблемы нарвешься. Знаешь, что такое «контрацепция»?

Обе тетки уставились на меня.

– Нет, – ответила девчонка.

– Так послушай.

– Извините, – встряла риелторша, – разве о таком можно говорить с маленькой девочкой?

Я пропустил ее слова мимо ушей.

– А что это – «контрацепция»? – заинтересовалась девчонка.

– Эта штука от беременности. Знаешь, что это такое?

– Это когда у тебя будет ребеночек.

– Верно. А как это происходит?

– Прекратите! – взревела риелторша. – С кем здесь эта девочка?

– Должен быть кавалер. Как у моей мамы.

– Умница, – похвалил я.

Я оказался прав: улыбка ей очень шла.

– Если у тебя есть кавалер, неизбежно забеременеешь.

– А что такое «неизбежно»?

– Обязательно. От этого никуда не денешься.

– То есть никуда не убежишь?

– Да ты и правда умница.

Она снова улыбнулась.

– Учительница говорит, я вечно трачу время на глупости.

– В следующий раз спроси у нее, на что она тратит свое время летом.

– Джейми, чем это ты, к хренам собачьим, занята?

На сцену выступила тощая размалеванная тетка с крысиным лицом и схватила девчонку за руку:

– Отойди от него.

– Он мне рассказывает, как забеременеть, – объяснила девочка, не обратив ни малейшего внимания на руку, что впилась ей в запястье.

– Не приближайся к ней, извращенец, – накинулась на меня тетка.

– Вы ее мама? – осведомился я.

– Не твое собачье дело!

– Так это вы позволяете ей мазаться и наряжаться как шлюха?

У тетки отпала челюсть. Даже ее футболка с надписью «Сокрушительное Пенсильванское Гоночное Дерби» выразила возмущение. Вот хоть своим лозунгом БАМ! УДАРИМ ПО ГАЗАМ! СПАСИБО ТЕБЕ, МАМ!

– Это вы извращенка, – спокойно объявил я. – На кого она у вас похожа?

– Я позову охрану, – прошипела крыса.

– Он говорит, мне косметика не идет, – пожаловалась Джейми, даже не пытаясь двинуться с места. Знала, бедняжка: стоит дернуться, как в руку ей вцепятся клещами.

– Твоя мама не попала бы в тюрьму, если бы не красилась, – сказал я.

– Не слушай его, Джейми. Он ни хрена не знает ни про тебя, ни про твою маму.

– Я все про тебя знаю, Джейми.

Услышав, как я назвал ее по имени, Джейми так удивилась, словно я достал у нее из уха яйцо.

– Ты забеременеешь, потому что тебе будет казаться: раз трахает – значит, любит. А тебе очень нужен будет человек, который тебя любит. И ты будешь его искать.

– Замолчи! – заорала крыса.

– Приведу охранника, – вызвалась риелторша.

– Тетя Кэти, он это в каком смысле? – спросила девочка, глядя снизу вверх на родственницу.

Тетя Кэти дернула ее за руку и поволокла прочь.

– Хуже всего будет, если ты выйдешь за него замуж, – повысил я голос. – Впрочем, в любом случае жизнь твоя будет кончена. Она уже кончена, если будешь и дальше так себя вести.

– То есть я умру? – Джейми не отрывала от меня глаз.

– Хватит с ним болтать! – пихнула ее Кэти.

– С виду ты будешь живая. – Я пальцами оттянул вниз оба нижних века, чтобы показалась красная изнанка: – А внутри – мертвая.

– Как зомби?

– Точно.

– Не хочу быть зомби.

Кэти шлепнула племянницу:

– Прекрати с ним болтать, сказала!

В дверь влетела риелторша, за ней охранник с планшетом. Парень был ненамного старше меня. Стрижка ежиком и темные зеркальные очки. Такие очки в помещении никогда не сулят ничего хорошего.

Я поднялся с пола. Не хотел, чтобы у него была причина заняться мною всерьез.

– Еще вставь себе импланты, – не отставал я от Джейми. – Исполнится десять, и вставляй.

Охранник принял удобную позу, чтобы выкинуть меня из комнаты. Даже руку занес.

– У моей сестры цикл начался в одиннадцать лет, – произнес я, проходя мимо девочки.

Некоторые женщины прижимали к себе своих детей, словно стараясь защитить от меня, а некоторые невольно кивали, будто смотрели дома по телевизору шоу Опры.

– Покиньте помещение, – велел мне охранник.

– Вас следует посадить за то, что позволили девчонке так себя разукрасить, – выдал я напоследок тете Кэти. – Серьезно. Взять и закрыть. Американский союз защиты гражданских свобод может утереться.