Темные делишки - [25]

Я встала под прохладный душ. Упругие струйки массировали кожу, что придавало бодрости и сил после расслабляющей ванны. Завернувшись в большое махровое полотенце, я ощутила «второе дыхание» и, несмотря на глубокую ночь, решила еще немного поработать.

Позвонить Зорину? С моей стороны это не очень тактично — часы показывали половину первого, но для отца погибшей девушки возможность помочь расследованию стоит превыше всего. Поэтому, подумала я, он наверняка меня простит, если я и нарушу его сон своими вопросами.

Я взяла трубку, но моя феноменальная память отказалась выдать номер телефона — видимо, огромное количество информации, полученной в короткий срок, подействовало на нее не лучшим образом. Пришлось лезть в сумочку за записной книжкой. Куда же она запропастилась? Ах да! Я ведь сегодня была студенткой, нанимающейся на работу, а впоследствии уборщицей. Обе роли требовали соответствующего облачения, поэтому вместо своей элегантной сумочки я носила потрепанную старую, так что записную книжку следует искать в ней. И я прошла в прихожую. Сумка лежала на полу прямо возле входной двери — там, куда я ее бросила, вернувшись домой. Копаться в бездонных недрах ридикюля в темноте было делом бессмысленным, и я потащила его в комнату, где высыпала все содержимое на диван. Вот и блокнот, под фотоаппаратом… Кстати, о фотоаппарате: не мешало бы изучить повнимательнее заинтересовавшую меня страничку, которую я догадалась запечатлеть!

Мысль о звонке Зорину мгновенно исчезла из плана моих действий, уступив место все нарастающему любопытству, удовлетворением которого я занялась незамедлительно. Уникальность моего чудо-фотоаппарата заключается не только в том, что он снимает без вспышки при любом освещении, но и в том, что на изготовление фотографий требуется не более получаса. Я заперлась в темной ванной, сгорая от нетерпения…

И вот готовый снимок размером с формат оригинала — лукьяновскую записную книжку — лег передо мной на стол под яркий свет мощной настольной лампы. Запись была краткой. Она состояла из шести фамилий, выписанных в столбик в центральной части странички, а также из пометки в нижнем правом углу, которую я сначала не заметила.

Я вытащила из ящика стола лупу и навела ее на надпись. «12-е, автовокз.» — вот что различила я при помощи увеличительного стекла.

Итак, место действия явно автовокзал. А вот что означает цифра? Похоже на дату, число месяца. Но какого? Что, если текущего? Не исключено ведь и такое. Сегодня у нас десятое октября. Выходит, что-то планируется на послезавтра. Очень интересно!

Логика подсказывала мне, что поскольку некто помещает неизвестное мне действо на автовокзал, место далеко не безлюдное, то вполне вероятно, что его интересует не сам вокзал, а автобусы или, точнее, какой-то определенный рейс. А вот вокзал, насколько я знала, работает приблизительно с шести утра вплоть до позднего вечера, когда отправляется последним рейсом автобус в населенный пункт, располагающийся где-то поблизости от черты го — рода.

Надо бы побывать на этом вокзале, присмотреться к происходящему. Хотя, откровенно говоря, меня отнюдь не прельщала перспектива провести целый день (октябрьский: возможно, прохладный, а то и дождливый!) на шумной и грязной площади среди скопища разношерстного народа и тарасовских бомжей-алкоголиков, которые почему-то облюбовали территорию, прилегающую к автовокзалу, для своих сборищ.

Я была уверена, что эта «экскурсия» прольет свет на огромное темное пятно, касающееся незаконных делишек Лукьянова. Имеет ли его деятельность непосредственное отношение к убийству Ани Зориной, я не знала, но шансы на то имелись.

Фамилии из списка тоже, несомненно, были причастны к автовокзалу. Я еще раз взглянула на них:

…

Попов

Гринин

Зайцев

Кальянов

Верзин

Шпиц

Кальянов… В глубине моей памяти снова возникло смутное ощущение, что человек с этой фамилией когда-то уже попадался мне в процессе работы над каким-то делом. По поводу прочих я не могла сказать ничего определенного. Подозрительно звучала лишь последняя, больше похожая на кличку.

Завтра первым же делом свяжусь с Володей Кирсановым, моим давним другом, работающим в милиции. Попрошу порыться в их картотеке — может, он наткнется на кого-нибудь из этого загадочного списка.

Короткий сигнал электронных часов известил о том, что уже два часа ночи. Кажется, я излишне увлеклась. Я слезла с дивана и, направляясь к спальне, попыталась сделать выводы из проделанного анализа. Печально, но пришлось признать, что мой скрупулезный аналитический метод, неоднократно проверенный на практике, на сей раз оказался безрезультатным: с чего я начинала, тем и закончила — претендентов на роль преступника по-прежнему оставалось двое. Ни одного из супругов Лукьяновых я пока не могла исключить из числа подозреваемых.

Остается утешать себя современной поговоркой, гласящей, что отсутствие результата — тоже какой-никакой, а результат. И он должен навести меня на новую мысль, стать поворотным пунктом… Скорее всего, я на ложном пути, в чем-то допускаю ошибку.

Римма или Валентин? Кто же из них? Так я и терзалась этим мучительным выбором, расстилая постель.