Темноты - [38]
Потом свет исчез, а женщина — больше не пылающая, но продолжающая светиться — стояла, дрожа, посреди переулка. Она посмотрела на него полным смятения взглядом, и Кален увидел, что глаза у неё небесно-синего цвета.
— Сзазба, — произнесла женщина на незнакомом языке. — Арака аззагразз? — а затем она обмякла.
В прыжке отбросив меч на брусчатку, Кален успел поймать девушку прежде, чем её тело коснулось земли. Она была такой лёгкой, весила не больше маленькой девочки, состоявшей из кожи, костей и…крови.
Перчатки воина сразу стали липкими. Девушка была обнажена, но её покрывало нечто сродни слизи, похожей на чёрную и зелёную кровь. Рыцарь осмотрел тело в поисках ран, но ни одной не нашёл. Волосы, покрытые небольшим слоем крови, были голубыми. Всё в ней было голубым: волосы, губы, даже кожа.
Затем Кален понял, что это не кожа была голубой, а светящиеся татуировки, покрывающие её тело. Стоило ему заметить их, как татуировки начали тускнеть на фоне тёмной кожи — это было похоже на высыхание чернил на влажном пергаменте. Он моргнул, наблюдая, как потихоньку вязь магических символов исчезает.
Кален не знал, что делать, но не мог же он её так оставить.
Руки девушки обвились вокруг его шеи, а лицом она уткнулась ему в грудь.
— Гисз ваз.
— Хорошо, — ответил Кален, понятия не имея о том, что та сказала.
Дрен снял плащ и укутал в него девушку. Крепко прижав её к себе, Кален осмотрелся в поисках туманников — дымка начала рассеиваться — и быстрым шагом двинулся прочь.
Рагу Целлики, поставленное на медленный огонь до завтрака, кипело, когда Кален вернулся.
— Ты рано, — сказала полурослица, когда Дрен забрался через открытое окно. Целлика встала с постели, обмотанная покрывалом, но сонной не выглядела.
— Разбудил? — Кален как можно осторожнее втянул странную девушку, стараясь не ударить её головой о раму.
— Я никогда не сплю когда… — глаза Целлики стали по пять медяков. — Кто это?
— Без понятия.
Кален вошёл в комнату полурослицы и положил ношу на кровать.
— Она… — начала было Целлика, коснувшись щеки девушки. — Она смертельно холодная! Вон! Пшёл вон! Я позабочусь о ней.
Кален ушёл, повинуясь воле Целлики, пока та укрывала спящую женщину слоями одеял. Нахмуренное выражение лица незнакомки сменилось на блаженную улыбку.
Боги, как же он устал. Всё тело ныло, а броня пропахла потом. Девушка была лёгкой, но Кален нёс её через весь город. К этому времени от лазурных татуировок не осталось и следа. Дыхание выровнялось, и гостья спала глубоким сном.
— Никогда не пойму, почему девчонки в таком возрасте носятся по ночным улицам нагишом, — сказала Целлика. — Молодёжь. Пф!
— Ммм, — промычал в ответ Кален и потёр глаза. Боги, как же он устал.
— Кто она? — спросила полурослица. Вместо того, чтобы выглядеть раздражённо, Целлика с интересом рассматривала девушку. — Теперь по ночам ты охотишься за голыми девицами помимо злодеев и негодяев?
Кален пробормотал ответ, не достойный паладина. Мужчина пошёл к своей койке, по пути скинув одежду, и рухнул в постель. Спустя пару мгновений он уже спал.
И лишь на краткое мгновение он задумался, куда же подевалось его табельное оружие.
Глава 13
Сидя в маленькой комнате в Темнóтах, Файне ударила кулаком по столу.
— Я должна была знать, — она совсем не по-женски плюнула на разложенные карты. — Бесполезно. Совершенно бесполезно. Я должна была понять, что ты — маленький лживый негодяй, после того как ты понавешал мне лапши о заговоре доппельгангеров.
Б'Зир Провидец, тифлинг, управлявший маленьким, незаконным заведением, гордо именуемым «советом прорицателя» в спрятанной в Темнóтах комнате, о которой знали только люди сомнительной репутации, развёл покрытыми кольцами руками.
— Прорицание — это неточное искусство, моя дорогая Атлас, оно требует большого терпения.
— Ох, орчья срань, — выругалась Файне. — Прорицание в Глубоководье уже сотню лет плохо работает, — она сунула свиток с записями в заплечную сумку. — Понять не могу, о чём я думала, когда пришла к такому прыщавому скопофилу как ты.
Б'Зир пробежался пальцами по картам и нахмурился. Молочно-белые глаза, лишенные зрачков, изучали поверхность стола, он почесал рог.
— Подожди, кажется, я вижу что-то. Нужно что-то сделать с твоим отцом... Угодить ему... Возможно...
— Мне не нужен подглядывающий грязнолицый извращенец, чтобы узнать о моем отце, спасибо, — сказала Файне. — Я спрашивала о своих снах — ты знаешь о девушке в голубом огне?
— Ах да, Б'Зир видит и понимает. Я верю...
— При всём уважении — то бишь никаком — заткнись и сдохни. У меня дела этой ночью, а ещё нужно сочинить пару басенок для «Менестреля».
Файне соскочила со стула, но её запястье обхватила рука. Она посмотрела вниз и прищурилась.
— Отпусти, или я тебя прикончу.
— Возможно это прозвучит крайне неделикатно, — произнёс провидец. — Но что насчёт моего вознаграждения?
Файне со злостью посмотрела на него.
— Плохой службе плохая оплата.
— Пусть это будет плата за развлечение, — сказал Б'Зир. — Всем нам нужно есть.
— Отвали, — ответила Файне.
Б’Зир двигался быстрее, чем положено было маленькому сморщенному человеку-дьяволу. Он бросился вперед и схватил её за горло, припечатав к стене комнаты. Она видела сталь в другой руке тифлинга.
