Темнота в солнечный день - [6]
Они умышленно затягивали напряженное молчание. В конце концов девушка, как и ожидалось, не выдержала, спросила:
– Ребята, можно я пройду?
Ну да, старалась говорить невозмутимо – а голосок-то предательски дрогнул… Дальше можно было пускать комедию по накатанной. Батуала и начал, процедил врастяжечку:
– Да куда тебе идти, ты уже пришла…
Перекинул гитару с плеча на грудь, взял пару аккордов и задушевно спел:
– Картина Репина «Приплыли», – уверенно повел свою роль Доцент.
Сенька не подкачал:
– Ножки стройненькие, мордашка симпотная, а темнота – друг молодежи… Ты ж не юная пионерочка, должна понимать…
– Для полной ясности, – сказал Доцент. – Мы, чтоб ты знала, служба скорой сексуальной помощи. Вмиг поможем, как комсомольцы комсомолке. Ты ж комсомолка, лапочка…
– Ага… – прошептала она машинально. – Ребята, вы что, шутите?
– Ну да, жди, – мрачно сказал Сенька. – Два часа ждали, все винище стрескали, и все для того, чтобы с тобой пошутить… Нет уж, играем по-взрослому. Бежать не вздумай, догоним – хуже будет. Орать душевно не советую – схлопочешь. Сама в кустики пойдешь или помочь, в смысле – за шиворот вести?
И обступили ее полукругом, оглядывая с головы до пят и насвистывая что-то немузыкальное.
– Ты не думай, мы не хамло какое, – проникновенно сообщил Доцент. – У нас, чтоб ты знала, демократия, как на гнилом Западе. – И припомнил антиимпериалистический стишок из журнала «Крокодил»: – «Выбирай в состав конгресса хочешь – черта, хочешь – беса…» Вот и у нас так. Демократия. Сама выбирай, кто тебе первым нравится, кто вторым, кто последним. Как очередь построишь, так она и пойдет. Ну?
– Да вы что, ребята… – протянула она правильным тоном, показавшим, что начинает все больше верить в неприглядную реальность. – Вы что, взаправду?
– А ты как думала? – зловещим тоном вопросил Батуала. – Короче, расклад такой. Землицей не запачкаешься, куртку подстелим. Будешь лапочкой, любить будем ласково и душевно. А начнешь барахтаться или, того хуже, кусаться – настучим по почкам и все равно поимеем, только уже хамски. С теми штучками, что в Уголовном кодексе именуются «извращенным образом». Въезжаешь, об чем я? Ведь не целочка? – Он громко хмыкнул. – Заменжевалась, значит, не целочка. А то тут давеча одна слезу пускала и хныкала, будто целочка, а потом оказалось, что там не целочка, а заезжий двор…
Он замолчал, услышав шаги слева. Остальные тоже притихли, но в панику не впали – шел кто-то один, и шаги, что немаловажно, ничуть не походили на тяжелую поступь карпухинских сапог. В цивильных ботиночках кто-то шел.
Девчонка – уже с навернувшимися на глаза слезами – уставилась в ту сторону с нешуточной надеждой. А вот они облегченно вздохнули: по тропинке к дому шагал не кто иной, как тот доцент, который Мозгляк, невысокого росточка, шибздик в галстучке, лысоватый трус по жизни. Еще два с половиной года назад приведенный в надлежащее состояние души. Не выдержала однажды его педагогическая душа, начал выступать, когда они сидели на лавочке вполне мирно – и пели не слишком громко, и песня не похабная. Обступили его так, как сейчас девочку, и Доцент протянул невероятно хамским тоном:
– Слышь ты, смертный прыщ… (С экранов тогда еще не сошел Иван Васильевич, который меняет профессию.) Неприятностей захотел? Ты одно запомни: твоя баба по району ходит вечером и потемну. А она у тебя еще очень даже ничего. А дочушка который класс кончила, шестой? Тоже кое для чего сгодится. Не будешь жить тихо – пеняй на себя…
Он, в общем, неприязнь особенно и не играл – слишком мало времени прошло с окончания школы, чтобы выветрилась подсознательная вражда к педагогам. И спокойно закончил:
– Ну, ты врубился, Песталоцци[11] аюканского розлива, Ушинский[12] доморощенный?
Сенька все это время стоял рядышком и подбрасывал на ладони сложенный ножичек не самого малого размера. А Батуала добавил веско:
– Заяву накатать не вздумай, интеллигент. Хрен что докажешь, свидетелей нет. А ребят на районе много, вовсе и не обязательно, что это мы твоих мочалок пялить будем. Да мы и не будем, чтобы не светиться, дальних позовем, которых ты на рожу не знаешь… Врубился, сучий потрох?
Мозгляк врубился. Заяву катать не стал и с тех пор шмыгал мимо их компаний так, словно они были человеками-невидимками. Алхимик на его месте непременно залез бы кому-нибудь в личность – а впрочем, Алхимик не стал бы так дёшево докапываться, правильный был мужик.
Вот и сейчас Мозгляк так просквозил мимо, словно дорожка была пуста, как лунная поверхность.
– Ну, что пригорюнилась, кавказская пленница? – деловито спросил Батуала. – Пора бы и в кусты. Последний раз объясняю расклад. Будешь умничкой – чего доброго, и удовольствие получишь, и уйдешь в товарном виде. А если пойдешь поперек – потом все пуговки с тебя оторвем, вообще порвем на тебе, что можно, и пойдешь ты к родителям, как Баба-яга из детского кино, да еще с фонарем под глазом. То-то им радости будет… Ну, что надумала?
Вот тут и наступил тот самый момент истины, про который было написано в недавнем приключенческом романе, оба номера «Роман-газеты» с которым Доцент цинично спер из почтового ящика Мозгляка. Во-первых, не трусохвостику Мозгляку читать романы про храбрых людей, а во-вторых, почтовый ящик был такой, что спичкой открывался в две секунды. Ну как тут мимо пройдешь? Классную литературу, они считали, и украсть не грех – это не кошельки по автобусам тырить, тут духовные запросы…
Весной 1945 года, когда до Берлина оставалось уже не так далеко, майор Федор Седых привез в расположение своего батальона девятнадцатилетнюю немку-беженку Линду, поселил ее рядом со своей комнатой и назначил ее своей помощницей. Вопиющий по своей дерзости поступок не остался незамеченным для офицеров СМЕРШа. Однако майор не обращал внимания ни на косые взгляды солдат, ни на строгий приказ Главнокомандующего. Потому что Линда обладала совершенно фантастическими способностями: глядя на человека, она могла точно сказать: будет он жить в ближайшее время или погибнет…
Каких только пасьянсов не раскладывала жизнь перед адмиралом Мазуром. И не последний ли набор карт тасует судьба где-то в Южной Америке? Не на флоте уже, а в ЧВК. Но снова не храбрым - победа, не мудрым - хлеб, не разумным - богатство… Любовь - да, но кому-то еще и девять граммов в придачу.
В бестселлере А. Бушкова «Охота на Пиранью» (более 2 млн читателей) действия разворачиваются в дебрях глухой тайги, где кончаются законы человеческой морали и начинаются экзотические забавы воспаленного воображения некого нового русского, устраивающего для иностранцев тотальную охоту на людей. Однако события складываются так, что в эту паутину попадает не просто случайный турист, а проводивший в тех местах семейный отпуск капитан первого ранга из военно-морского спецназа Кирилл Мазур.
В пышных церемониальных встречах идет парадная жизнь Сварога, поочередно выступавшего в роли аж семи королей и одного великого герцога. Венценосные особы безмятежно съезжаются в резиденцию Виглафского Ковенанта — величественный замок, сейчас самое безопасное место на всем Таларе.Все вульгарные пикантности и пороки — измены, ревность, насилие и обман… — скрыты за ставнями королевских покоев. Где-то там зреет заговор, а в ответ ему — праведная месть!Пусть легкий ветерок лениво колышет многочисленные флаги, гордо реющие над королевскими резиденциями.
Под рокот надвигающегося Шторма, предшествовавшего уходу ларов в небеса и упадку на земле, Сварогу предстоит решить участь коварных веральфов. На волоске от гибели он ищет следы вероломной Дали Шалуатской. Но почему на это раз все кажется настолько простым, будто кто-то забавляется с королем королей детской игрой в догонялки?.. А теперь этот кто-то предлагает бросить кости - и... Выпадает пустышка: многогранный кубик поворачивается к Сварогу идеально чистой, как вечные льды Снежного острова, гранью.
Пока молодая правительница Империи Четырех Миров Яна-Алентевита готовится пойти под венец, лорд Сварог граф Гэйр продолжает биться над загадкой Токеранга и Горрота. Как сорвать «шапку-невидимку» с Горрота и проникнуть в логово токеретов?..Воскресшие покойники, токереты во плоти, секретные истории, извлеченные из тайных архивов, разгадка силы апейрона, обретение наследника. Вся эта повседневная королевская жизнь в светском бризе любви, который стремительно набирает силу и поднимает, поднимает Сварога… над Таларом.
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Откройте для себя другого Бушкова! Александр Бушков – признанный мастер российской литературы. Он умеет говорить о любви так, как о ней говорят только по-настоящему сильные и волевые мужчины. Когда искренность чувств – предельная. Слова признания – пронзительны. А поступки – красивы и благородны. Ольга поначалу не хотела садиться в его машину. Смотрела на симпатичного улыбающегося водителя с подозрением. Жизнь такая пошла, верить никому нельзя. Потом много раз вспоминала это мгновение. Ее судьба сложилась бы совсем иначе, останься она стоять на тротуаре и ждать такси… Невообразимая круговерть событий и эмоций! Его робкие, осторожные прикосновения.