Темнота в солнечный день - [21]

Он старательно записал карандашом букву «Ф» и шестизначный номер. Стереть потом – две секунды. Тут только Юлечка сказала, но не с подозрением, а с легким недоумением:

– Папа с мамой столько раз телеграммы получали, и без всяких документов…

– И наверняка без пометки «вручить лично»?

– Ага. Первый раз такую пометку вижу…

– Ну вот, – сказал Митя авторитетным тоном. – А коли уж отметка есть – правила надо соблюдать… Расписывайтесь вот тут… нет, время ставить не обязательно, я сам потом поставлю. Вот телеграммка, владейте.

– Поздравительная… – сказала Юля с легким разочарованием – ну да, после столь бюрократической процедуры явно ждала чего-то более важного. – Тетя Аля сто раз такие присылала, и их всегда в ящик бросали… Что она вдруг?

– Вам лучше знать, – пожал плечами Митя. – Может, хотела, чтобы вам непременно из рук в руки вручили, торжественности ради. Первое сентября на носу, праздник…

– Ой, да какой там праздник… – протянула она с ненаигранной тоской.

Ну, понятно. Мы в ее возрасте были точно такие же, да и помладше – с теми же мыслями. Первое сентября только для первоклассников – церемония незабываемая, а для всех прочих… После летнего безделья – снова за парту, зубрить-проходить, двойки хватать… Вот и Юлечке это не в кайф – лето красное пропела, как та стрекоза из басни, порхала вольной пташечкой, на танцы бегала, в кино, с подружками общалась, с одноклассниками целовалась. И вот теперь извольте снова за парту, Юлия Михайловна, учить, как образ Андрея Болконского танцевал на балу с образом Наташи Ростовой, когда их образ Пьера Безухова познакомил. Нет, «Войну и мир» они в восьмом классе прошли, как все мы, грешные, но мало ли будет других образов?

– Все равно красиво будет, как сейчас помню, – сказал Митя. – Цветов море, учителя по-доброму улыбаются один раз в году, на людей похожи, а не на машинки для штамповки двоек и колов… Девочки все в белых фартучках… – На сей раз он, не скрываясь, смерил ее многозначительным взглядом, но как раз сейчас именно такой взгляд по ходу пьесы и требовался. – Представляю вас, Юлия Михайловна, первого сентября – в белом фартучке, с кружевным воротничком, с комсомольским значочком, чуток дозволенной косметики… Серёжки уже можно… Да, и манжетики белые, и цветы в руках… Жалко, я эту очаровательную картинку не увижу.

– Пошляк вы, – сказала Юля без тени раздражения, снова чуть поиграв красивыми серыми глазищами.

– Да ну, – сказал Митя. – Тонкий ценитель прекрасного… Значит, в девятый? Поступать будете?

– Ага. Родители настаивают, чтобы я в вуз пошла. У мамы только техникум, а у папы вообще восьмилетка, он шоферит. Вот и хотят, чтобы я вуз закончила, чтобы стала в родове первой с высшим образованием…

– Родители – они такие, – сказал Митя. – По себе знаю.

– А интересно, вы учитесь и вот так подрабатываете? Или работаете постоянно?

– Правда, интересно, мисс Джульетта?

– Кто? – подняла она красивые бровки.

– Ну, вы ж английский учите… На инглише Юлия и будет Джульетта.

– Джулия, – поправила она.

– Ну, все равно, по-итальянски – Джульетта. А вам идет. Видели кино «Ромео и Джульетта»?

– Видела, – сказала она с налетом мечтательности. – По телевизору и недавно.

– Много потеряли, мисс Джульетта, – сказал Митя искренне. – По телевизору, да черно-белому… Вот цветной и широкоэкранный – это вещь. Смотрел я его четыре года назад, до сих пор цепляет…

– Ага, я слышала, фильм в цвете и на широком экране отпадный. Только четыре года назад я совсем маленькая была, а он шел «детям до шестнадцати»… Оказалось – ничего такого, – она на миг отвела взгляд. – Только раз они в постели, и то очень красиво снято, никаких пошлостей… Жалко, я тогда маленькая была…

– Ну, сейчас-то вы – ох и ах… Разбиваете, поди, одноклассникам сердца по дюжине в неделю?

– Ну вы скажете! – воскликнула она с насквозь деланым возмущением.

Всё. Картина Репина «Приплыли». Разговор, порой умело Митей направлявшийся, достиг точки, за которой плавненько переходил в иное качество.

Он и перешел. Минут через десять Митя отъезжал от Буденного, шестьдесят восемь, в самом радужном настроении. Где-то на середине болтовни незаметно перешли на «ты», а в конце Юля, она же Джульетта (ничего и против такого обращения не имевшая), согласилась пойти с ним послезавтра в кино, на последний сеанс в Дом культуры автоколонны. Там снова показывали «Всадника без головы» – Митя его видел два раза, но с удовольствием посмотрел бы и в третий, а Юля, как оказалось, не видела вообще. Очень подходящий фильм, чтобы вести на него девочку, особенно такую вот нетронутую, – и любовь есть, и роковые страсти, и пейзажи красивые. Одно плохо, с его точки зрения: не те времена в фильме, чтобы главная героиня светилась в купальнике. Это, конечно, жирный минус.

Он быстренько обдумал кое-что с практической точки зрения. В этом ДК последний ряд, пожалуй, самый удобный среди всех аюканских киношек – для тех парочек, что пришли не только фильмом полюбоваться. Не зря билеты на последний ряд там нужно покупать с утра, иначе разберут. Однако Юльку на последний ряд пока что сажать рано – с ней не стоит гнать лошадей, тут нужно не спеша, мелкими шажочками, а то спугнешь раньше времени…