Темное благословение - [8]

– Вот оно что!– прошептала она, когда Пол слез с крыши фургона.– А я думала, что ты просто решил оставить меня здесь. Мы застряли?

– Да. Можно было бы переправиться вплавь, но сомневаюсь, что тебе это удастся.

– Я попробую.

Она замолчала, слегка приподняв голову.

– Там под мостом лодка. Прямо под нами.

– Почему ты так думаешь?

– Вода шлепает по дереву. Разве ты не слышишь?

Она тут же смущенно извинилась.

– Прости, я забыла. Ты же не гипер.

– Я не что?

Пол внимательно прислушался. Но вода внизу шумела монотонно.

– Я имею в виду гиперчувствительность. Обострение чувств. Ты, наверное, знаешь – это один из симптомов.

Он кивнул, смутно припоминая, что немного слышал об этом свойстве. Впрочем, Пол всегда считал его побочным следствием галлюцинаций. Он подошел к ограждению и пошарил лучом фонаря по воде.

Лодка действительно была здесь. Она судорожно дергала веревку, туго натянутую от причальной тумбы, а вокруг нее отлив пенил настырные волны. Днище казалось довольно сухим. Значит, ее хозяин лишь совсем недавно пересек пространство от острова к материку.

– Подумай, ты можешь удержаться за веревку, если я спущу тебя вниз?– крикнул он.

Кожистая бросила на него быстрый взгляд, потом подняла конец веревки, за который до этого держалась, и накинула петлю себе на талию. Она начала ползти к перилам моста. Пол подавил безумное желание поднять ее на руки. Будь проклята эта напасть! Он и так уже стал опасно открыт для серой заразы. Но его все равно терзали яростные атаки совести…

Торопливо отвернувшись, Пол завязал конец веревки за поручень ограждения. Он напомнил себе, что любой благоразумный человек бросил бы кожистую здесь. Да и переправляться через канал было бы безопаснее вплавь. Но Пол не мог так поступить. В одежде не по росту она казалась девчонкой – беспомощным и раненым ребенком.

Пол знал, какими капризными и назойливыми бывают иногда больные: «Помоги мне! Ты должен мне помочь, гадкий безжалостный ублюдок! Нет, не трогай меня здесь, черт бы тебя побрал!» Слишком долго он слышал, как больные проклинают врачей, как раненый проклинает своего спасителя. Слепая агрессия. Желание нанести боль другому человеку.

Но, кроме редких непроизвольных стонов, девушка ни разу не показала ему своей слабости. Она ничего не просила. Она принимала все страдания со слезами благодарности, и от этого Пол чувствовал себя едва ли не больным. Хотя, с другой стороны, он с легкостью оставил бы ее, если бы кожистая умоляла или требовала помощи.

– Ты можешь немного раскачать меня?– крикнула она, когда Пол спустил ее к воде.

Рассматривая темноту внизу, он старался различить мелькавшие тени и понять, где находится лодка. Пол травил веревку обеими руками, а фонарик лежал на ограждении и только слепил глаза. К тому времени его подопечная начала раскачивать себя.

– Когда я скажу «давай», отпусти меня!– донесся ее крик.

– Ты можешь промахнуться!

– Не промахнусь! Лодка немного впереди. Надо раскачаться.

– Ты ушибешься…

– Давай!

Пол по-прежнему держал веревку, боясь разжать побелевшие пальцы.

– Спускайся к воде и подожди, пока я не нырну и не подтяну тебя к лодке.

– Но тогда ты коснешься меня. Ты же не хочешь этого, верно? Попробуем снова. Еще один взмах… Давай!

Он выпустил веревку из рук. С шумом и глухим стуком девушка рухнула в лодку. Три резких крика боли оцарапали его душу. А потом – приглушенное рыдание.

– С тобой все в порядке?

В ответ доносились всхлипывания. Казалось, что она не слышала его.

– Черт возьми!

Он добежал до края моста и нырнул в глубокий канал. Долго, очень долго… вниз и вниз… Ледяная вода, словно хлыст, обожгла тело жгучим ударом и, раскрыв объятия, поглотила его. Он выбрался на поверхность и поплыл к темному пятну лодки. Рыдания умолкли. Пол ухватился за борт и, мокрый до нитки, вылез из воды. Девушка лежала, свернувшись клубком.

– Малышка… с тобой все в порядке?

– Извини… Я действительно как ребенок,– задыхаясь от слез, прошептала она и отползла к корме.

Пол отвязал причальную веревку, нашел рулевое весло и начал бороздить им воду то с одной, то с другой стороны. Волны безжалостно сносили лодку прочь от моста. Пол отдался на их волю и стал грести к далекому берегу.

– Что тебе известно о Галвестоне?– крикнул он, пытаясь успокоить себя тем, что кожистая по-прежнему на корме и не подползает к нему в темноте, вытягивая серые зараженные руки.

– Я иногда приезжала сюда на летние каникулы. И немного знаю город.

Пол вызывал ее на разговор все то время, пока греб к острову. Девушку звали Виллия. Она пришла из Далласа, и по дороге в Хьюстон ее отца убил спятивший фермер. Бродяга оказался кожистым. Он выследил девушку, и когда та задремала на краю дороги, кожистый долго гладил ее руки – до тех пор, пока Виллия не проснулась. Затем он убежал, весело хохоча и завывая.

– Это случилось три недели назад,– тихо продолжала Виллия.– И если бы у меня было оружие, я уложила бы его. Но теперь… Теперь я думаю иначе.

Пол чувствовал, как дрожит его тело.

– Почему ты пошла на юг?

– Я направлялась сюда.

– Сюда? В Галвестон?

– Да. Я слышала, что на этот остров ушли многие монахини. И я подумала, что, может быть, они примут меня.