Темная вода - [29]

Я затрепетала — наконец я выясню, кто и почему пытался убить меня! Семен, наверное, понял это и сильнее сжал мою руку. Он поднял голову и посмотрел на меня своими ясными, лучистыми глазами. Казалось, взгляд его проникал в самую мою душу.

— Так получилось, что со стороны моей семьи... — он замялся, — на самом деле они не моя семья, но так тебе будет понятней... В общем, со стороны моей семьи тебе угрожает опасность. Наверное, если мы перестанем общаться, покушений больше не будет. Ты понимаешь? — Семен пристально посмотрел на меня.

— Я не перестану с тобой общаться, — отрезала я.

— На этот раз я был уверен, что ты именно так и ответишь, — чуть улыбнулся он и продолжил: — Помнишь, ты спросила меня, что я такого особенного в тебе нашел? — Я выпрямилась и вся замерла. — Мы, Морские, не чувствуем того, что чувствуете вы, — нам чуждо то, что вы называете любовью, радостью, горем, печалью, жадностью или ревностью. Мы живем без эмоций, бесстрастно смотрим на этот мир и видим все вещи именно такими, какие они есть на самом деле. Вы же окрашиваете своими переживаниями любое событие. Но твои эмоции, Полина... они настолько сильные, что во мне словно что-то просыпается в ответ, когда ты рядом. Вместо привычной пустоты я ощущаю какое-то тепло вот здесь, — он показал на свою накачанную грудную клетку. — Когда ты плачешь, мне хочется тебя защитить, когда ты в ярости... Помнишь, на пляже к тебе пристал пьяный хулиган и ты чуть не бросилась на него с кулаками? Я восхищался тобой. В такие моменты мне кажется, что и я прежде жил как обычный человек — как вы любил и ненавидел. Но потом что-то произошло, и я забыл, каково это — чувствовать, ощущать, жить. Понимаешь?

— Да. — Мой голос прозвучал глухо и был как будто чужим. Я попыталась взять в себя в руки, но это оказалось нелегко. — Я понимаю тебя. И сделаю все, что от меня зависит, чтобы научить тебя чувствовать.

Я была и разочарована и очарована одновременно. Мне, как, наверное, любой девушке, хотелось услышать от парня, что его сводят с ума мои глаза, волосы, губы. Но и сказанное Семеном было неожиданным и прекрасным: ему нужна я и только я. И я могу помочь ему. По крайней мере, теперь я точно знала: что бы ни случилось, я буду рядом с ним.

— Я хочу задать тебе тот же вопрос, Полина. Почему ты выбрала меня? Ты же читала Красную книгу и понимаешь, что с точки зрения людей я — морское чудовище, существо, которое не способно прожить без воды нескольких часов. — Взгляд Семена стал жестким. — Что ты чувствуешь ко мне? Жалость? Любопытство? Хочешь помочь морскому монстру походить на человека? — Его слова били наотмашь, я не была к этому готова.

— Замолчи! — закричала я. — Замолчи сейчас же!

Как же я хотела броситься к нему на шею, зарыться руками в его кудри и крикнуть: «Я просто люблю тебя!». Но вместо этого я долго откашливалась, а потом сказала очень спокойно, будто и не орала только что на весь пляж:

— Не так уж мы отличаемся друг от друга, как ты думаешь. Я тоже испытываю к тебе разные чувства. Иногда восхищение, потому что ты очень красивый. Иногда жалость, потому что вижу, как тебе тяжело. Иногда я боюсь тебя... — Я посмотрела на него с вызовом. — Но не потому, что ты Морской... Я просто боюсь разочаровать тебя. И я все равно буду общаться с тобой, — упрямо добавила я. Семен слабо улыбнулся и отвернулся к морю. — И еще: предупреждаю тебя — насчет силы моих эмоций ты не ошибся. Иногда я чувствую, как будто внутри меня бушует вулкан...

Он быстро взглянул на меня:

— Расскажи, пожалуйста, как это? Что ты чувствуешь, когда у тебя слезы льются по щекам?

— Ну… тогда я чувствую себя самой несчастной девушкой на свете. Помнишь, когда ты меня спас, а я заплакала? Я представила, что бы было, если быты меня не спас. Траурные венки, мама и бабушка плачут, — при этих словах у меня снова защипало в носу, — мне так жалко стало и их, и себя, что хлынули слезы…

— Да, наверное, и я хотел бы научиться жить, как вы, — любить этот мир и переживать все человеческие эмоции, — задумчиво протянул Семен и тут же помрачнел. — Но путь у меня к этому один: убить тринадцатого. А я дал себе слово больше не убивать. — Он сильнее нахмурился. — А то, что ты пробуждаешь во мне, наверное, просто отголоски моей прошлой жизни, обрывки воспоминаний, которые ни к чему не приведут... Но все это неважно. Главное, что я хотел сказать тебе сегодня: прошу, не подходи к воде одна. Никто не знает, на что способны Морские, если их разозлить... А кое-кого ты сильно разозлила.

Я смотрела на Семена с нежностью, и он это заметил.

— Ты странная. Я говорю, что твоей жизни угрожает опасность, а ты смотришь на меня такими глазами... — Он поднялся с лежака и подал мне руку. Мы стояли совсем близко Друг от друга, и я ощущала на своих волосах его легкое дыхание. Не выпуская моей руки, Семен твердо проговорил: — Но я все равно хочу быть с тобой. Знаю, это эгоистично — ведь я подвергаю тебя опасности. Но мое желание быть рядом с тобой сильнее меня... — На лицо его вернулось беззаботное выражение, и он спросил: — Я заеду за тобой завтра? Хочу показать тебе свой дом.