Темная вода - [4]

— А какой? — жадно поинтересовался Квентин. — Половины, трети, четверти?

— Да не знаю я, — в сердцах огрызнулся Митос. — Давай на тебе эксперимент проведём? Сначала половинку отрубим, потом две трети…

— Нет, на себе мне как-то не хочется проверять, — наконец-то впервые погрустнел Квентин. — Ну, хотя бы пока я точно не узнаю, что после такого можно ожить.

— Ты сначала отрастание хоть двух пальцев переживи, экспериментатор несчастный.

— А что, больно будет? — прозорливо уточнил Квентин.

Митос только пакостно усмехнулся. Но, оказалось, запас вопросов у Квентина ещё и близко не исчерпался.

— А внутренние органы насколько на оживание влияют? Если сердце вырвать? Или печень? Или легкие?

— Не важно, в любом случае очнёшься, — перебил его Митос.

— Здорово! — снова восхитился Квентин. — Но странно.

— Что тебе тут странного, дитя? — Митос страдальчески прикрыл ладонью глаза.

— Да я всё думаю, почему так важно соединение головы… с чем?

— С телом! Что непонятного.

— Но ведь получается, что тело можно практически полностью уничтожить… Квентин замолчал, озарённо уставившись куда-то поверх головы Митоса. — А если пулю в лоб?

— Выживешь.

— А если ногу не отрубить, а сжечь до кости?

— Отрастёт.

— А если целиком сжечь?

— Все равно оживёшь, — этот безумный перебор вариантов смертей всё-таки начал немного доставать Митоса. Особенно, когда очередное предположение Квентина попадало точнёхонько в какой-то из эпизодов его собственной биографии. И он, пожалуй, даже понимал, почему Дункан так хотел избавиться от своего ученика хотя бы на несколько дней.

— А если сжечь, а потом отрубить всё, кроме верхней части туловища?

— Не проверял. Но, по логике, шансы ожить есть — если голова осталась на плечах.

— Значит, все дело в позвоночнике! — радостно резюмировал Квентин. — Возможно, даже конкретно в шейном отделе. Или в соединении черепа с шейным и, может быть, с грудным отделом. Секрет бессмертия лежит где-то там!

Митос только головой покачал. Вот уж воистину, новое поколение.

— Парень, а кем ты вообще был до того, как тебя грузовик сшиб? Работал? Учился?

— Почему «был»? — удивился Квентин. — Я и сейчас там работаю, только отпуск взял.

Митос продолжил выжидательно на него смотреть, и тот пояснил:

— Программистом в Гугле. А в колледже водителем на «скорой» подрабатывал.

— Да уж, — протянул Митос, — вот свезло Маку так свезло.

— А что не так?

— Да нет, всё хорошо, — ласково улыбнулся Митос. — У тебя ещё вопросы, или я пока ещё дыбу подкручу?

— Буквально парочка ещё осталось. Но я могу и потом задать.

— Давай сейчас, уже лучше сразу все оптом.

— Я тут подумал…

— Любишь ты думать, — скептически перебил его Митос, но Квентин не дал сбить себя с мысли.

— Дункан мне рассказывал, что все бессмертные — приёмные дети, и при этом сами бесплодны. Но ведь как-то где-то они рождаются! И кто-то их в приюты подкидывает. Не посреди же чистого поля находят. Конечно, первая версия у меня была про инопланетян.

Митос выразительно хмыкнул.

— Что? — спросил Квентин.

— Была такая теория несколько десятилетий назад, но потом её посчитали несостоятельной.

— Да, я тоже так решил, — согласился Квентин. — Хотя полностью не исключаю, но вряд ли. По принципу бритвы Оккама, самый простой и вероятный ответ — существует какая-то тайная организация, которая умеет вычислять младенцев-бессмертных, похищает их из родных семей и подкидывает чужим.

— Э-э-э… — Митос крайне озадачился от оригинальности этой идеи, а Квентин продолжил.

— Возможно, они потом всю жизнь наблюдают за бессмертными — такой своего рода эксперимент длительностью в тысячелетия.

— Но зачем им воровать детей?

— Не знаю, — вздохнул Квентин. — Пока не придумал. Но если бы существовала такая организация, то наверняка весь этот бред про «остаться должен один» — это тоже их рук дело.

— Да? А это-то им для чего?

— Да тут как раз просто, вопрос выживания видов. Если бы бессмертные регулярно не рубили бы друг другу бошки, то давно бы уже стали правящей расой на Земле, а люди были бы вторым сортом при них. А так — очень удобно, бессмертные регулярно убивают друг друга, в итоге их… то есть нас слишком мало. И мы живем на правах вынужденных скрываться фриков, а обычные люди остаются основной и ведущей расой на Земле.

Митос задумался. И очень глубоко. С одной стороны, это все — наивные бредни малолетнего мальчишки. С другой стороны, ему родители ничего не говорили о том, что он подкидыш. Хотя да, могли и просто скрыть. Но если вспоминать всех своих знакомых пятитысячелетней давности — ещё до появления ордена Наблюдателей, то никто из них не считал себя приёмным ребенком. Да и во времена тех же Всадников про «остаться должен один» они даже не слышали. А если Квентин прав? Ну вдруг?

* * *

На пятый день Дункан долго звонил в дверь Митоса, пока ему не открыла заспанная и зевающая физиономия.

— Я думал, ты мне Квентина прибежишь обратно сдавать в последнюю минуту истечения нашего договора, а уже двое суток прошло…

Дункан зашёл в гостиную и застыл на полушаге. Поперёк неё стояло три доски, исчёрканные записями и обклеенные вырезками и фотографиями, по всей комнате были раскиданы кипы бумаг, на столе, на полу и даже на подоконнике стояло с полдюжины ноутбуков, на половине из которых как раз велись какие-то расчёты, и вообще обычно унылое жилище Митоса походило на логово каких-то безумных то ли частных сыщиков, то ли охотников за НЛО.