Темная улица - [28]

О'Мара остановился на углу Сент-Джеймс-стрит и постоял немного, наблюдая за транспортом, за спешившими по улице женщинами. Он любил эту улицу, а сегодня она нравилась ему особенно, потому что он не видел ее в течение двух лет. И за эти годы он исколесил немало стран.

Он вынул из нагрудного кармана портсигар, извлек из него маленькую черную сигару, откусил конец и закурил, затягиваясь полной грудью, в мире с этим светом и с самим собой.

Он двинулся дальше по Сент-Джеймс-стрит, потом свернул на Пэлл-Мэлл, вошел в один из офисов и стал рассматривать адресный указатель. Найдя на третьем этаже «Компанию по производству кондиционеров», он прошел в лифт.

В большой приемной сидела девушка-блондинка, аккуратно одетая в юбку и жакетик, она деловито стучала на машинке. О'Мара улыбнулся ей. Она нашла, что у него очаровательная улыбка, а когда он заговорил, решила, что и голос у него удивительный. Впрочем, она и раньше слышала о мистере О'Мара.

— Меня зовут О'Мара, — сказал он. — Верьте или не верьте, но я только что прибыл из Южной Америки.

Девушка встала и подняла деревянную крышку барьера.

— Пожалуйста, проходите, мистер О'Мара.

Он прошел за ней через приемную к двери в противоположной стене, которую она перед ним открыла, и посторонилась, давая ему пройти.

Куэйл сидел за большим столом орехового дерева в дальнем углу личного кабинета. Девушка закрыла дверь, Куэйл поднялся из-за стола навстречу О'Мара, протянул ему обе руки.

— Хелло, Шон. Итак, вы вернулись.

— Вернулся, Куэйл, — сказал О'Мара. — Я отлично провел время, путешествие было очень приятное.

Куэйл присел на край стола, и оба обменялись улыбками. О'Мара стоял, широко расставив ноги, смахивая на красивого быка. Слабый аромат бразильской сигары наполнял кабинет.

— Вы все еще курите эти штуки? — спросил Куэйл.

— До сих пор не подобрал для себя ничего более подходящего, — сказал О'Мара. — Они успокаивают и не очень крепкие. Они похожи на женщин.

— Судя по вашему тону, у вас все в порядке, — сказал Куэйл.

О'Мара подошел поближе к Куэйлу.

— Теперь все в порядке, но мне пришлось повозиться, — сказал он, сбив щелчком пепел с сигары.

— Расскажите, — попросил Куэйл.

— По-видимому, он понимал, какое вы примете решение в отношении него, — сказал О'Мара, пожав плечами. — И вероятно, он узнал о том, что я сошел с самолета в Южной Америке. Он отправился в Рио. Я так и предполагал, потому что они всегда считают, что в большом городе находятся в большей безопасности. К тому же в Рио множество красивых женщин, сияют огни реклам, море чудесной выпивки. Все это помогает сохранить мужество даже по вечерам, а в пятидесяти милях от города это не так просто.

— Вы ему сказали, за что именно? — спросил Куэйл.

О'Мара кивнул.

— Я ему сказал. Я ему сказал, что он сукин сын, что если бы у него была хоть капля чести и порядочности, то он бы сам покончил с собой, не дожидаясь, пока им займемся мы.

— Вы рассказали ему, что произошло из-за того, что он заговорил? — спросил Куэйл.

О'Мара снова кивнул.

— Сказал, — О'Мара говорил восхитительно небрежным тоном. — Я сказал ему, что из-за того, что он согласился принять от них шесть тысяч фунтов и дать им за это информацию, погибло два военных корабля, что мы потеряли множество наших людей. — Он чуть заметно улыбнулся. — Он был полон раскаяния.

— Как это произошло? — спросил Куэйл. О'Мара подошел к камину и с легкостью и грацией, неожиданными в таком огромном человеке, опустился в большое кожаное кресло.

— Я отправился в небольшое кафе на Прака Мауз, — сказал он, — и он был там и пил беспробудно. Пил «Кашабу». — О'Мара улыбнулся. — А «Кашаба» — это настоящий динамит. Вы, вероятно, знаете. Это — самый дешевый из тамошних напитков, а напиться им легче, чем любым другим. Он, по-видимому, никак не мог напиться.

О'Мара вздохнул. Он вспомнил эту картину во всех деталях, вспомнил запах разогретой мостовой, томный аромат кофе и табака, носившийся в воздухе.

— Я подошел к нему и заговорил, — сказал он. — Я говорил с ним, как отец. Я объяснил ему, что от О'Мара невозможно скрыться.

— Что же он сказал, когда узнал, зачем вы приехали? — спросил Куэйл.

О'Мара пожал плечами.

— Он испробовал все, что мог. Предлагал любое искупление. Но я решил не затягивать это дело, потому что он пришел уже в такое состояние, что стал по вечерам слоняться в туземном квартале. Он стал увлекаться темнокожими девицами, я побоялся, что он вообще решит обратиться в полицию. А мне это совершенно было не нужно.

— И что же вы сделали?

— Подсыпал, что следовало, в порцию спиртного, которым угостил его. И прежде чем он отправился к праотцам, я успел затащить его в машину и отвез миль за сорок от места нашей встречи. Я нашел для него прекрасное местечко — такое протухшее болото с желтыми банановыми пауками и змеями. — Он мечтательно улыбнулся. — Я решил, что оно будет для него прекрасным местом успокоения. Я пристрелил его и сунул в это болото.

— Таков, значит, был его конец, — задумчиво сказал Куэйл. — Вы в отличной форме, Шон.

— Я чувствую себя отлично. Немного странно вернуться домой после столь долгого отсутствия. Все же Англия — чудеснейшее место на земле. Не знаю другой такой страны, которая была бы так долго втянута в войну и выказывала бы так мало признаков этого.