Темная улица - [22]

В десять часов она сказала:

— Я должна идти. Пожалуйста, проводите меня. Я живу на той стороне площади. Если бы вы были так любезны и проводили меня до двери…

Они вышли из кабачка. На улице ярко светила луна. Они шли через площадь. Она взяла Керра под руку. Близость этой женщины волновала его, как ничто и никто за всю его жизнь. Интересно, подумал он, что же будет дальше… Что-то должно произойти… непременно должно произойти.

Они подошли к ее двери и остановились.

Она сказала:

— Огромное вам спасибо. Вы были так добры ко мне. Доброй вам ночи.

Керр сказал:

— Это, наверное, звучит нелепо, но я не могу сейчас покинуть вас. Ведь если я уйду, то мы, возможно, никогда больше не увидимся. А это совершенно немыслимо для меня…

— Я ужасная эгоистка, — сказала она. — Мне и в голову не приходило весь вечер, что и вы, может быть несчастливы…

Керр ничего не ответил. Откуда-то издалека, из-за сотен миль, доносился шум транспорта.

— Может быть, вы зайдете и выпьете что-нибудь? Я могла бы приготовить вам…

Внутри дома, в прохладном холле, Керр ощутил благоухание цветов. Он положил шляпу и вошел в необыкновенно красивую комнату. Он увидел старинную мебель, огромный книжный шкаф и пылавший в камине огонь. Свет в комнате был приятный, не яркий. Керр стоял посредине комнаты, тщетно пытаясь сообразить, что же намеревался он тут делать…

Она принесла бокалы — хрупкие, совершенной формы. Керр взял бокал левой рукой, поблагодарил и посмотрел на нее. Она стояла перед ним, не сводя с него глаз, в которых была усталость и горечь. Рот ее был полуоткрыт, губы дрожали.

— Вы думаете… думаете, — неуверенно произнесла она тихим голосом.

Керр вытянул правую руку и привлек ее к себе. Он прижал ее к себе с отчаянной страстью, и к величайшему его восторгу ее гибкое, хрупкое тело покорно отдалось его объятиям.

Она прижалась губами к его рту. Керр почувствовал, что по лицу ее текут слезы.

Бокал, который он все еще держал в левой руке, жалобно хрустнул, он откинул его так, что осколки со звоном рассыпались на блестящем паркетном полу. И когда она еще теснее прижалась к нему, он остро ощутил, что по пальцам его изрезанной руки струится теплая кровь…

Солнечный свет струился в окно, рисуя на полу причудливые фигуры. Керр, полуоткрыв глаза, долго всматривался в эти тени, пытаясь определить их очертания. Постепенно сон отлетел от него. Он лежал на широкой кровати в комнате, оклеенной красными обоями, мебель в ней была выдержана в золотых тонах — стиль второй Империи. И сама кровать была такая же пышная, золоченая, с тяжелым красным покрывалом из затканного цветами шелка. Керр удивился, почему он лежит в этой красной с золотом постели…

Он зевнул и потянулся, откинул голову на подушку и только тут вспомнил все. С чувством радостного удовлетворения он вспомнил все события предыдущего дня. Левая рука немного болела, и он вспомнил, что раздавил бокал. Он вспомнил все до мельчайших подробностей.

Еще раз потянувшись, он подумал: вот и наступил новый день. День расспросов, разговоров, рассказов, объяснений, почему каждый из них поступил так, а не иначе.

Он вспомнил женщину чудесную, необыкновенную — настоящий экзотический цветок. Через пару минут она ведь тоже проснется и сразу вспомнит о своих бедах. Что ж, может быть, ему удастся помочь ей чем-то. Может быть.

Керру доставила удовольствие мысль о том, что вот сейчас он увидит ее при солнечном свете: интересно, какой она предстанет пред ним… Он повернул голову и убедился, что она исчезла.

Он сразу же проснулся окончательно. Интересно, где же она может быть? Может быть, сошла вниз и сейчас никак не может понять, почему все так случилось… А может быть, готовит ему кофе? Или принимает ванну?

Керр поднялся с кровати. Он стоял в солнечном свете, совершенно обнаженный. На стуле рядом с кроватью висело шелковое платье — ее платье. Он завернулся в него и стал спускаться вниз, к ней.

Дом был совершенно пуст и не только пуст, а все комнаты, через которые он проходил, производили впечатление совершенно нежилых. Эти пышные покои почему-то произвели на Керра гнетущее впечатление, и он нетерпеливо подумал: где же она, черт побери!

Он стоял посредине гостиной, смешно придерживая вокруг талии бледно-голубое шелковое платье.

Может быть, она вышла куда-нибудь?

Она проснулась и нашла в своей постели Керра. Вероятно, это потрясло ее. Потом она все вспомнила. Осторожно выбралась из кровати, оделась и вышла из дома. Ей необходимо подумать. Наверное, так и случилось. Это единственно возможное объяснение.

Он снова пошел к лестнице. И вдруг остановился, как вкопанный. Сандра. В конечном счете, она оказалась права. Здесь все же была замешана женщина. Керр неловко улыбнулся. Раньше никогда не было такого, но теперь вот оно, произошло. Он вспомнил сцену, которая разыгралась перед его мысленным взором, — Сандра и он сам, — когда он еще лежал у себя в номере в отеле «Сентэрмин» перед встречей с Куэйлом. И как же много произошло с той минуты.

Он стал подниматься по лестнице, ему захотелось выкурить сигарету. И вдруг его охватило странное чувство: словно ледяные пальцы стиснули его голову. Он помчался вверх по лестнице, платье соскользнуло на пол, но он даже не обратил на это внимания. Распахнув дверь спальни, он ворвался туда, но тут же вспомнил, что вечером сложил свои вещи на стуле в ванной комнате. Там он их и нашел. Всегда аккуратный, он повесил свой жилет и пиджак на спинку стула, но почему-то теперь они валялись на полу.