Темная стража - [70]

— Алло?

— Фрау Исфординг, меня зовут Юрий Зайцев, — сказал Хуан по-английски с русским акцентом. — Я коллега вашего мужа. Мне непременно нужно встретиться с вами сегодня ночью.

— Это невозможно, — проворчала Кара Исфординг, переходя на английский. — сейчас два часа ночи.

— Это касается безопасности вашего мужа, фрау Исфординг. — Хуан заговорил ниже, с угрозой в голосе. Она уже должна сообразить, что многие, а то и все клиенты ее мужа работают по ту сторону закона. — Я перед вашим крыльцом. Пожалуйста, спуститесь ко мне. Я уже отключил сигнализацию. Если бы я хотел причинить вам вред, то давно бы уже это сделал.

— Кто вы? — В ее голосе прозвучал страх.

— Человек, пытающийся помочь вам и вашему мужу. Он верный член организации, на которую я работаю, и мы узнали, что в понедельник утром на него планируется покушение.

— Покушение?

— Да, фрау Исфординг. Членами ООП.

— Как, вы сказали, вас зовут?

— Юрий Зайцев. Меня прислали из Санкт-Петербурга помочь вашей семье.

Должно быть, она знала, что Рудольф порядком поработал с русскими, потому что после секундной паузы ответила согласием. Хуан почувствовал облегчение. Можно было просто связать женщину в постели и загнать ей в рот кляп, велеть Джулии отослать служанку прочь, когда та придет утром, и привести план в исполнение. Однако подобное не в его стиле. Женщина ровным счетом ни в чем не повинна, и он не собирался подвергать ее ненужным терзаниям.

На верхней площадке лестницы загорелся свет. Даже прилично одетая и причесанная Кара Исфординг привлекательностью не отличалась, а только что из постели, с одутловатым со сна лицом и растрепанными волосами просто-таки вселяла ужас. Поверх того, в чем спала, она надела толстый халат, и Хуан отчаянно надеялся, что тот не распахнется. Для этой встречи он оделся в черные джинсы, черную рубашку и длинный черный кожаный пиджак — этакую обязательную униформу киллера русской мафии. Волосы и пятидневную щетину он покрасил в светло-рыжий цвет. И надел контактные линзы, сделавшие его ярко синие глаза темнее.

— Простите, что побеспокоил, фрау Исфординг, — проговорил Кабрильо, когда она спустилась на первый этаж. Ни он, ни она не сделали попытки обменяться рукопожатием. — Другого пути нет. Уже принимаются меры по освобождению вашего мужа, но нам нужна ваша помощь. Видеться с ним в Регенсдорфе разрешают только вам, а он должен быть в курсе того, что затевается.

— Вы сказали, кто-то хочет убить моего Руди? — Она рухнула в кресло со слезами на глазах.

— Да. Может, вы не в курсе, но некоторые группировки палестинского движения считают, что ваш муж — путеводная ниточка к огромной куче их денег. Быть может, миллиардам долларов.

— Но… но он сказал, что его дела с палестинцами были вполне законными.

Опустившись на колени перед перепуганной женщиной, Хуан взял ее дрожащие руки в свои.

— Может, это и правда так, но для этих людей слухи — все равно что факты. Они либо прикончат его в понедельник, либо попытаются похитить. Мы должны их опередить.

— Я… я не знаю, что делать. Может, вам сообщить в полицию?

— Показания вашего мужа уже погубили карьеру нескольких видных людей в бизнесе и в правительстве. А есть и более могущественные люди, которые больше всего на свете хотели бы заткнуть вашему мужу рот.

Хуан понял, что хватил лишку, говоря обиняками. Кара Исфординг уже почти исчерпала и интеллектуальные, и эмоциональные ресурсы и не постигает смысла его слов. И винить ее за это нельзя. Всего год назад она была женой преуспевающего адвоката и наслаждалась благопристойной жизнью швейцарской А сегодня ее осаждают репортеры и что ни день ошеломляют рассказами о криминальной деятельности ее мужа.

— Я лишь хочу сказать, что полиция не станет предотвращать нападение на вашего мужа.

— Но это же неправильно! — возмущенно воскликнула она. — Мы платим налоги.

Кабрильо чуть не улыбнулся ее наивности.

— Как говорят американцы, ваш муж разворошил осиное гнездо. Я здесь, чтобы позаботиться, чтоб его не ужалили.

Она промокнула глаза салфеткой, выглядевшей так, будто лежала в кармане халата со дня его покупки. И попыталась расправить плечи.

— Я не знаю, что делать. Что сказать Руди? Какой у вас план?

— Вам и не надо ничего делать, фрау Исфординг, — повернув голову, Хуан крикнул в столовую: — Людмила!

Джулия вошла в круг света, отбрасываемого лампой на верхней площадке лестницы. Увидев свою копию, Кара ахнула и прижала ладонь ко рту. На миг Хуан испугался, что она сомлеет, но она сумела собраться с духом настолько, что встала. Подошла к Джулии и внимательно осмотрела своего двойника.

— Это моя коллега Людмила Демонова. Завтра она отправится в Регенсдорф вместо вас. Не хочу вас оскорбить, но для дела будет лучше, если она притворится вами, чтобы растолковать ему подробности нашего плана. Будь у нас побольше времени, и вы могли бы пойти к мужу сами, но… — Хуан оборвал фразу, не договорив, чтобы женщина сама домыслила что захочет. — Вам разрешают передавать мужу что-нибудь?

Кара Исфординг продолжала таращиться на Джулию, и Хуану пришлось повторить вопрос.

— Вообще-то нет, но я передаю ему записки. Охранники мне не запрещают.