Темная сторона Кая - [65]

У него буквально отваливается челюсть. Отец смотрит на меня с совершенно убитым видом. Тени самых разных эмоций проносятся по побледневшему в считаные секунды лицу с такой быстротой, что выделить какую-то одну просто невозможно. В какой-то момент кажется, что он вот-вот упадет.

– Мы не просто потеряли маму, – говорю я уже спокойно, едва ли не шепотом. – Мы и тебя потеряли.

Я разворачиваюсь и торопливо поднимаюсь по лестнице к себе, а он остается у нижней ступеньки, глядя вслед своей беспутной дочери. Слезы льют с новой силой. Я ощущаю сердце как камень, давящий на грудь. Захлопываю за собой дверь, сбрасываю куртку и валюсь на кровать. В комнате темно, но мне и не нужно света. Забираюсь под одеяло, прячу лицо в подушки и кричу в мягкую, теплую ткань, но крик глохнет, и меня никто не слышит. Чувствую себя одинокой и беспомощной.

– Ванесса? – доносится из-за двери просительный голос отца. Он тихонько стучит и молча, настороженно ждет ответа. Так и должно быть.

– УХОДИ! – кричу я.

Шаги удаляются и стихают в конце коридора. Наконец-то можно успокоиться, перевести дух. Но уже через минуту-другую я слышу щелчок, дверь приоткрывается, и в комнату из коридора тянется полоска света. Стискиваю зубы и уже готова накричать на отца – ему еще хватает наглости врываться в мою комнату! – но это не он.

– Ванесса? – зовет меня сестра, но я не отвечаю, потому что снова давлюсь слезами. Сжимаю подушку, всхлипываю, стараюсь унять дрожь. Снова открывается дверь, снова какое-то движение. Кеннеди присаживается на мою кровать и некоторое время молчит, но потом все же спрашивает:

– Ты с чего так разошлась?

– Все паршиво. Хуже некуда, – вздыхаю я.

– Даже с этим красавчиком?

Я отрываю голову от подушки и смотрю на нее.

– Особенно с этим красавчиком.

Кеннеди хмурится. Тео остался внизу, и сестра смотрит на меня с тревогой и озабоченностью. Мы как будто поменялись ролями, и теперь она присматривает за мной.

– Что случилось?

– Он оказался таким же, как все, – шепчу я и снова тычусь лицом в подушки и натягиваю на голову покрывало. Мне хочется исчезнуть, пропасть с лица земли. Я не хочу возвращаться в школу. Не хочу больше видеть отца. Не хочу видеть ни Харрисона, ни Ноа, ни Энтони.

И уж точно не хочу видеть Кая Вашингтона.

Кеннеди проскальзывает под одеяло, подкатывается ко мне и крепко обнимает. Ей не надо говорить, что она любит меня, – ее поступки говорят сами за себя. Сестра молчит, не произносит ни слова и держит меня в объятьях, пока я не засыпаю с невысохшими слезами на щеках.

Глава 20

Каждое воскресенье я завтракаю с Тейтами. Началось это года два назад, когда они впервые после смерти мамы пригласили меня к себе, и со временем стало традицией. Традицией, напоминающей, что такое любящая, крепкая семья. Рейчел всегда готовит огромные пышные блинчики с различными начинками, а Тайрон обеспечивает всех свежим апельсиновым соком. Мы все сидим за столом и, когда не смеемся, объедаемся этими вкусностями. Мне тепло и уютно.

– А та девушка, с которой он встречался, оказалась его дальней кузиной, – говорит Исайя, заканчивая историю об одном своем приятеле по колледжу, который, сам того не зная, завел роман с родственницей. Все смеются.

Подняться пораньше, чтобы прийти сюда утром, было непросто. С другой стороны, если что-то и могло привести меня в хорошее настроение, то это, конечно, завтрак с Чайной. Я вышла из дома и приехала сюда еще до того, как папа проснулся. Встретиться с ним лицом к лицу после вчерашнего, после всего, что я ему наговорила, у меня нет сил.

– Ванесса, чем ты развлечешь нас на этой неделе? – спрашивает Рейчел, протягивая мне тарелку со свежими блинчиками.

Я поднимаю руку, качаю головой – передо мной уже стоит вторая порция – и вымученно улыбаюсь. Следование традиции – это не только блинчики, но и рассказ о чем-то забавном, случившемся с каждым из нас за неделю.

– У меня, к сожалению, ничего новенького. – Я переглядываюсь с Чайной и, подцепив вилкой, отправляю в рот кусочек блинчика с бананом и «Нутеллой». Может быть, увидев, что у меня полон рот, Рейчел не будет настаивать? На самом деле неделя выдалась на редкость богатая событиями, но эти события не из тех, которыми делятся за семейным завтраком. Представить с юмором историю с утекшим в мир моим сексуальным видео? Мои ночные приключения во исполнение плана мести Харрисону? Стычку с отцом? Посмеяться над тем, как я впервые испытала чувства к парню, который их не заслужил?

Рейчел огорченно вздыхает.

– Но у тебя всегда есть в запасе что-то интересное!

– У меня есть, – вмешивается Чайна, и я бросаю на нее благодарный взгляд. Общее внимание переключается на нее. – Ну вот. Позавчера на химии я работала в паре с Маликом Дорси. Мам, ты помнишь его? Раньше он жил напротив нас, и мы всегда играли вместе во дворе, а я даже была как бы влюблена в него. Так вот Малик наконец-то признался, что это он украл мой браслет, и вернул его на следующий день, так что, может быть, мы все-таки еще поженимся.

Действительно ли это случилось с ней недавно, или Чайна придумала все, чтобы выручить меня? Если случилось, то мне она ничего не сказала. Или сказала, но я, слишком занятая собой, пропустила ее слова мимо ушей. Вспоминаю, о чем мы с ней разговаривали в последние дни, и понимаю – в большинстве случаев обо мне. О моей жизни. О моих планах мести Харрисону. О моем отношении к Каю… Спрашивала ли я Чайну, как ее дела? Получила ли она ответ на свое обращение в колледж? Нет, не спрашивала. Если мне нужна еще одна причина, чтобы ненавидеть себя, то вот она.