Темная река - [61]

Время от времени Зенек ходил на Вепш. Теперь, осенью, река снова стала полноводной, залила низкий противоположный берег. Зенек стоял, держась за кусты, и смотрел на тихо плещущуюся внизу воду. Он вспоминал погожий вечер, когда сидел здесь с Хелькой, а молодой Малькевич напевал свои печальные мелодии. Хелька говорила тогда, что не нужно оглядываться назад, надо смотреть вперед, в будущее. Легко ей говорить! А те трупы, что плыли по реке? А партизанский отряд? Враги, убитые люди, сожженное добро, наконец, спрятанное оружие, которое не дает ему покоя?..

Иногда, идя по берегу, он останавливался на том месте, где когда-то встретил Иренку. Однажды он задумался: Иренка не вышла за него, потому что он был хромой, променяла его на здорового Франчука, а теперь тот тоже хромой. Судьба…

Любил ли он ее когда-нибудь по-настоящему? Может, его просто мучило уязвленное самолюбие? Что он чувствовал тогда, на их свадьбе? Что чувствовал, когда с автоматом собрался на крестины?

Иногда Зенек встречался со Стахом, болтали о том о сем. Стах в школу не пошел, решил подождать еще год, а пока нашел работу на фабрике — подсобным рабочим. Он сделал себе протез и весьма ловко им пользовался, а вечерами отстегивал с облегчением и, кляня его, бросал в угол. В хозяйстве ему помогал младший брат Ирены, Мариан. Жилось им, в общем, неплохо.

Зенек даже зашел как-то к ним домой. Выпили тогда четвертинку и вспоминали прошедшие времена.

* * *

Началась осенняя распутица. Без особой нужды люди не выходили из дома.

Однажды дождливым вечером пришел к Станкевичам Матеуш. Старик собирался поставить новый овин, поэтому говорили о стройматериалах, расходах и сроках.

— Ну а ты как живешь, большевик? — обратился Матеуш к Зенеку.

Тот насторожился и ничего не ответил, смотрел исподлобья.

— Что молчишь? Почему не отвечаешь? Со старым знакомым не хочешь разговаривать?

— Почему не хочу?.. Вам что-то нужно от меня?

— Да так, поговорить. В партию уже вступил?

— Нет. И не вступлю.

— Что так?

— Какое вам дело до этого?

— Разумеется, никакого.

— Тогда и не спрашивайте.

Отец посмотрел на сына искоса и ничего не сказал.

Хелька забега́ла время от времени, рассказывала о том, что уже приготовила для их свадьбы. Теперь она хлопотала о более удобном жилье. Ведь не будут же они снимать угол! Правда, это трудное дело, нужно хорошо заплатить. Зенек слушал ее рассказы и приходил к выводу, что его все это совершенно не волнует. Однако, чтобы не обижать Хельку, он внимательно все выслушивал и даже задавал вопросы. Она была радостно озабочена и счастлива, считала сначала месяцы, а потом дни до свадьбы, а как только оставались одни, ласкалась к нему.

Дождь продолжал лить, окутывая все туманным покрывалом. Зенек плохо чувствовал себя в такую погоду. Он вставал поздно, ложился рано, но сон не приходил. Зато в бессонные ночи приходили воспоминания. Тяжелые пережил он времена, но тогда по крайней мере известно было, что к чему, кто враг, кто друг. Теперь все перемешалось. Вроде бы все поляки, а один на другого волком смотрит. Революция… Но революция должна принести справедливость. Бронек говорит, что после выборов реакцию прижмут и будет порядок. Матеуш и ему подобные говорят, что коммуна развалится и вернется правительство из Лондона, настоящее польское правительство, поносят «молокососов», которые дорвались до власти.

Зенек запутался во всем этом. Кто прав? Раньше Зенек что-то значил. С ним считались Матеуш и Александер. И ребята тоже. Он продвигался по службе, получил крест. И что из этого? Кому он теперь нужен?

Ну ладно, поженятся они с Хелькой. Это даже хорошо. Девушка знает, чего хочет и в жизни, и в любви. Она искренна, любит его… А любит ли? Почему выбрала именно его, хромого Зенека? Ведь столько здоровых парней охотно бы женились на ней! Кто поймет этих баб? Взять хотя бы Галину. Пошла за чахоточного, а как счастлива! Или Владка… Правда, Бронек не калека, зато в любой момент может получить пулю… Кто их поймет, этих баб?

ГЛАВА VII

Осенняя распутица, темные ночи благоприятствовали лесным бандам. Полыхали дома и овины, хлева и стога. Часто по горизонту разливалось зарево. А трупов вокруг было все больше.

В Мельни зверски убили всю семью учителя — жену и четверых детей.

За Вепшем, в Череневе, застрелили милиционера, который один возвращался с поста.

В Шолаях обстреляли кооперативную школу и убили ни в чем не виноватого парня.

Людей охватил страх. На ночь они запирались в хатах, старательно закрывали ставни, не впускали в дом незнакомых, хоть ты околей у порога!

Зверствовали Гусар, Лата, Кобус, Крамаш и несколько более мелких предводителей банд. Они переходили с места на место. Солдаты безуспешно преследовали их, прочесывали леса, проводили обыски в деревнях. Но через несколько дней горизонт вновь багровел от пожаров, а к сельской больнице мчались во весь опор возы с ранеными.

Люди в деревне, видя все это, озабоченно качали головами:

— Не сильна же эта власть, если с такими сопляками не может справиться!

А власть удваивала и утраивала свои силы. В деревнях создавались отряды ОРМО. Вооружили почти всех членов партии. Солдаты внезапно, приезжали в деревни, подозревавшиеся в сотрудничестве с бандами, и переворачивали все вверх дном. Работники органов госбезопасности ухватывались за самые ничтожные следы и искали.