Тёмная радуга - [149]

Как бы там ни было, «передо мной мерцал в ночи лица любимого овал». (Черт, это я сочинила или кто-то другой? Впрочем, стихи явно мужские.[37] Ну, да не важно. Главное, что они очень точно отражали окружающую действительность.) Знакомые до боли черты лица висели в воздухе прямо надо мной, слабо фосфоресцируя в лунном свете. Прямо чеширский кот какой-то. Только вот хотелось мне сказать ему не «брысь!», а наоборот, попросить нарисоваться полностью.

Словно прочитав мои мысли, призрак Гури Рондольфа проявился во весь рост, держась, тем не менее, на некотором расстоянии. Приблизиться он не захотел или не смог. Я предпочла думать последнее. И еще он молчал. Но мысли его я уловила: «Все хорошо, маленькая, не тревожься. Мы с тобой обязательно будем вместе. Я мало ценил то, что имел когда-то там, на Земле. Любимая, как бы я сейчас хотел… Ты знаешь, о чем я… Ты ведь тоже… Но, потерпи еще немного. Я очень по тебе скучаю и очень тебя люблю». После чего медленно растаял.

Ошарашенная, я боялась пошевелиться. Да что толку. Могла бы хоть польку-бабочку сплясать, ничего бы это не изменило. От чеширского кота оставалась хоть улыбка. От моего любимого только легкое дуновение ветра. Не знаю, может, кто и выдержал бы такое напряжение, но я разревелась, как маленькая, от обиды на весь белый свет. Платком мне послужил собачий язык. Барбос единственным доступным ему средством пытался меня утешить. Всхлипывая, я уткнулась в собачью морду и незаметно для себя уснула. Во сне мне снилось радужное небо Сола и маленькая уютная квартирка Гури Рондольфа, в которой мы были так беспечно счастливы…

Утром притягательность дерева пропала, но мне все равно не хотелось уходить с полянки. Глупая надежда снова увидеть знакомое лицо отравляла мощнее цианистого калия. Я даже не обратила внимания на то, что мои магические способности снова действовали, что Шаман пристально смотрит на пышную крону и тихо усмехается. Не до того мне было. Опомнилась я только, отойдя уже на значительное расстояние.

— Как прошло свидание? — полюбопытствовал Сашка, заметив перемены в моем лице.

— Отвратительно, — машинально буркнула я и тут только до меня дошло. — Значит, вы тоже все видели?

— А что мы должны были видеть? — теперь уже они уставились на меня с превеликим удивлением, как на седьмое чудо света.

— Призрака Гури, — ответила я, не понимая, как они могли видеть и начисто забыть об этом.

— Ничего мы не видели. Мы спали, как будто кто-то накачал нас сильно действующим снотворным, — искренне ответил Сашка. — Просто утром, я почувствовал, что моя магия снова со мной и пообщался с этим странным деревом. И оно неохотно призналось, что в него подселился какой-то человек. Вреда не причинил и на рассвете исчез. А, судя по тому, как ты выглядела и, прости, о чем думала, я понял, что ты каким-то образом общалась с Гури.

— Не с ним, а с его призраком. Подожди. Значит, этот паршивец был здесь и сидел внутри дерева, а ко мне выйти не мог! — и я прибавила несколько непечатных выражений.

— Лихо! — восхитился Шаман моей ненормативной лексикой, а Слай просто застыл с открытым ртом. Видимо Сашка успел просветить его на предмет данных лингвистических конструкций.

— Наверное, у него не получилось иначе, — Слай вступился за моего любимого. — Скажи спасибо, что хоть так. Лучше, чем никак, правда?

— Куда уж лучше. Блин, ну что бы ему как нормальному человеку все объяснить. Вечно он со своим выпендрежем! — я ужасно разозлилась на Гури. А потом призадумалась. Он как-то обмолвился, что бывший Верховный маг Сола научил его нескольким простым штучкам. Да уж, ничего себе святая простота! Интересно, какие еще фокусы может откалывать мой любимый?

— Он хоть что-нибудь тебе сказал? — Санька обнял меня за плечо.

— Сказал что… Впрочем, не важно, — я вспомнила телепатический контакт и смутилась. — Пожуем, увидим, чего стоят его слова.

Дик не мог равнодушно смотреть, как обнимают его хозяйку и бурно присоединился, в результате мы дружно попадали на траву под натиском собачьих эмоций, а барбос в восторге облизывал наши физиономии. Моя «подобно англицкому сплину, короче, русская хандра»[38], как сказал поэт, поджала хвост и запряталась куда-то глубоко внутрь.

* * *

— Они идут вдоль Туманного озера. Я должен ее увидеть! — Гури резко затормозил, прервав променад по небольшой полянке недалеко от храма.

— Ты сошел с ума. Опомнись, — отчаянно произнес дракон. — Через неделю мы должны попасть к монахам. Неужели все бросить ради глупой прихоти? И что прикажешь сказать дедушке Мойсе?

— Я не могу. Я просто умру, если не увижу ее!

— И чем это кончится? Даже я не представляю, что может прийти в голову женщине потерявшей и вдруг чудесным образом вновь обретшей свое сокровище, сиречь тебя! Ты отдаешь себе в этом отчет?

— Монастырь подождет. А я не в состоянии соваться в пекло, не зная, выйду ли оттуда живым, и не повидать Алису, может быть, в последний раз. Если этого не сделаю, никогда себе не прощу. И она не простит. Слишком много она из-за меня страдала там, на Земле, и думаю, что и здесь не меньше. Нет. Решено. Мы возвращаемся. Скажи старику, что в назначенное время мы будем на месте. Неделя — достаточный срок, чтобы все успеть. В крайнем случае, телепортируемся, — Гури решительно развернулся и зашагал прочь от храма.