Темная охота - [28]

Его могли купить и тем, что организованная преступность, в просторечии — курия, оспаривает в первую очередь грабительские прерогативы государства, облегчая карманы налогоплательщиков утонченно и безболезненно. Игорные дома и наркотики не страшнее водородных хлопушек и орбитальных эжекторов, куда, как в бездну, со свистом уходит треть бюджета. Он мог выбрать меньшее зло, и меньшим злом для него оказалась курия.

В моих рассуждениях была неувязка. Юрайда, суда по тому, что я о нем знал, скорее примкнул бы к левакам или радикалам, чтобы героически и бессмысленно погибнуть в стычке с полицией, не запятнав чистоты своей совести. Для курии у него характер не тот. Хотя что я знаю о его характере? Было у меня дело, когда один сенатор с блестящей репутацией задушил свою любовницу за то, что она позволила себе неуважительно отозваться о его идеалах. Подозрительно вот что: если ребят прибирает курия, то почему они меняют фамилии? Глупо. И жетон на такие мелочи ни к чему. Значит, я наткнулся или могу наткнуться на нечто запретное. Не задумала ли курия переворот? Но зачем начинать со школ, пестовать юнцов? Да меня бы и близко не подпустили. Шеф бы придержал. Хоть мы и зовем его за глаза «Трясунчиком», но на самом деле кличка не очень справедливая, если надо, он и сам лезет в пекло. Долг службы, честь мундира и все такое… Но там, где пахнет самую малость курией, он становится тверд и несгибаем, проявляя коварство и отвагу в чудовищных дозах, лишь бы не ходить по минному полю. Нюх у него на курию фантастический, подозреваю, что они его подкармливают. Ну, а что делать? Когда в деле Крупчатника мы брали с ним вдвоем ошалевшую от наркотиков банду вооруженных шатунов, у нас был один шанс на сто и мы его вытянули. Но если вязаться с курией и идти поперек, шансов просто нет, а это всегда обидно, когда нет шансов. На это дело, воняй оно хоть на каплю курией, Шеф не отпустил бы ни при каких обстоятельствах, если только не желал избавиться от меня. Но если меня утопят, сильно в гору пойдет Торл, дурак потомственный и патентованный, а Шеф после курии больше всего боится дураков.

Сверху все еще несся писк ритмизатора и слабый топот.

Что ж, подумал я, если надо уезжать, то я уеду. Порадую Шефа жетоном. Но еще не утро! А поэтому не будем беспокоить директора Юрайду и предпримем легкий маршбросок на второй этаж. Чуть позже, когда они угомонятся…

Глава вторая

Наверху стихло. Минут двадцать я выжидал, прислушиваясь, а затем вышел в коридор. Никого не было, но там, на этажах, у лифта вполне мог сидеть охранник. На всякий случай.

Лифтом пользоваться рискованно, а где у них лестница, я так и не понял. Зато днем, обходя здание, обратил внимание на водосточные трубы, гладкие, блестящие, словно отполированные. Несолидно ползать по ночам, но на что только не пойдешь, лишь бы не тревожить занятых людей.

Я был уверен, что на первом этаже нет ни души, но эта уверенность быстро исчезала, я чувствовал затылком, как сзади неслышно и быстро подкрадывается… с кастетом… сейчас врежет! Не оборачиваясь, я резко дернулся вправо и стукнулся о стенку. За мной никого не было. Я пожал плечами и вернулся в комнату.

Взяв из портфеля кое-какие мелочи, я пошел к выходу. У последней комнаты услышал странные звуки и слегка приоткрыл дверь. Из-за нее выполз могучий храп. Я вздохнул и пошел к выходу. Дверь во двор, как я и предполагал, была открытой.

Во дворе было темно и глухо. Ежась от мокрой прохлады, я прошелся вокруг дома, дважды ударившись плечом о дерево. Можно было подумать, что в здании, темнеющем на фоне безоблачного звездного неба, все вымерло, если бы не тонкие спицы света, местами пробивающиеся на втором и третьем этаже. Луны не было, ее загораживал склон.

Пока я ходил у дома, ветер пригнал туман, звезд почти не осталось. Я споткнулся о корень и, к стыду своему, потерял направление. Внутренний голос подбивал идти вправо…

На руку упало несколько капель, только дождя мне не хватало! Я пошел быстрей, но тут же уперся вытянутой ладонью в металлическую полосу. Нащупав соседние полосы, я понял, что внутренний голос привел к воротам.

Выругавшись, я повернул обратно и шел на этот раз медленнее. Не успел я отойти шагов на двадцать, как затылок опять свело от напряжения. На этот раз я был уверен, что за мной кто-то идет. Я шагнул с дорожки на траву, за дерево. Во мне медленно взбухала злоба — если и эта тревога окажется ложной, то я за себя не отвечаю. Подпалю школу!..

Кто-то беззвучно прошел мимо, выдавая себя движением воздуха. Он шел от ворот, следовательно, к школе. Слава богу, что-то начало происходить. Наконец появляется некто, за которым можно следить, выявлять контакты, брать с поличным и нейтрализовать. Разумеется, если это не какой-нибудь крупный пень из курии.

Ночная приставка барахлила. Пока я вкручивал фильтры, он скрылся за поворотом. Не отрегулировав до конца, я двинулся за ним. Большой четкости не требовалось, хватит и контура. Не подвели бы только батареи, все-таки сыро…

Возбуждение улеглось, все стало обыденным, привычным. Ночной гость, судя по контуру, — мужчина. Охранник или воспитатель, загулял допоздна в Долине, а теперь спешит исполнять служебные обязанности. Я беру его за кадык и спрашиваю, не пешком ли он топал от самой Долины, а если его подвезли, то кто и докуда, и почему не было слышно машины — туман идет сверху, и слышно пока хорошо.