Темная лощина - [67]

Передо мной зиял дверной проем, а за ним — абсолютная темнота. Я знал, что в этой темноте притаился Стритч: носом чуял приторный запах дешевого одеколона и то темное, отвратительное зловоние, которое он пытался им скрыть. Чувствовал его настороженное присутствие: словно насекомое выпустило усики и прощупывает ими воздух вокруг своей добычи. И еще я чувствовал его похоть, ту энергию похоти, которую он высвобождал в себе, когда убивал и мучил: извращенная сексуальность заставила его обнажить гениталии жертвы и грязно прикасаться к умиравшему парню, чей труп теперь лежал в углу.

Мной владела абсолютная уверенность в том, что если я ступлю за дверной проем, Стритч доберется до меня и прикончит. И, когда я буду отходить в мир иной, он станет непристойно трогать мое тело... Я вновь ощутил, как заплясали вокруг тени, в объявшей меня мгле послышался смех ребенка. Казалось, именно это вывело меня из ступора. Или, возможно, собственный страх заставил меня в это поверить. Я решил оставить Стритча в темноте и вернуться к свету.

Когда я спускался по лестнице, меня нагнал Луис. Его брюки были разорваны на колене, он слегка прихрамывал.

— Я поскользнулся, — процедил он. — Билли скрылся. Что насчет Стритча?

Я указал на дверь:

— Может, Тони Сэлли окажет тебе услугу.

— Ты так думаешь? — Луис не растерял всегдашней своей иронии и сразу стало понятно, насколько он в это верит. После чего посмотрел на меня более пристально:

— Ты в порядке, Берд?

Я прятал от него лицо. Стыдился своей слабости, но не мог избавиться от ощущения, возникшего при виде окровавленных глазниц мертвой женщины.

— Меня беспокоит Билли Перде. Когда Стритч обнаружит, что его дружок подох, он с места не двинется, пока не поквитается. У тебя еще будет шанс.

Я бы предпочел воспользоваться сегодняшним шансом, — отозвался Луис.

Ты здесь увязнешь: шагнешь на верхний этаж — и он пришьет тебя.

Луис никуда не рвался, молча рассматривал меня, но ничего и не говорил. Послышался приближающийся вой полицейских сирен. Луис теперь выглядел растерянным. Он мысленно прикидывал степень риска при встрече с полицией, опасность, исходящую из темноты верхнего этажа, соизмеряя их с возможностью добраться до Стритча. Затем медленно, бросив прощальный взгляд на лестницу, ведущую вверх, последовал за мной.

Мы дошли до главного зала, где опять встретили бездомного старика.

Если мы выйдем через главный вход, то можем наткнуться или на водителя Тони, или на копов, — заметил я. — А если Билли тут выходил, то он уже мертв.

Луис кивнул в знак согласия, и мы направились к черному ходу. Там поперек дороги распластался человек, застреленный Стритчем: он занял середину дверного проема; одна ладонь трупа прикрывала глаза, словно он перед смертью долго глядел на солнце. На другом конце стоянки я разглядел «меркурий». Стоило тем показаться, как его мотор моментально взревел. Эйнджел промчался по стоянке, развернул машину и затормозил, чтобы мы могли забраться в нее.

— Что с Билли?

— Нигде не видно. Вы оба, как — в порядке?

— Нормально, — ответил я за нас обоих. Хотя сам до сих пор трясся от пережитого страха. — Там был Стритч. Прятался на задворках здания.

— Такое впечатление, что все здесь в курсе твоих дел, кроме тебя самого, — ехидно заметил Эйнджел, когда мы рванули со стоянки и направились по рельсам в обратный путь, в сторону Индийской улицы.

Чуть не доехав до того места, где рельсы заканчивались, Эйнджел вывернул руль вправо. Проскочив через дыру в заборе, мы оказались на месте парковки при заведении «Одна Индия». Эйнджел выключил фары. И почти одновременно с этим мимо нас по Фоур-стрит с воем пронеслись полицейские машины — две черные и одна белая. Потом мы еще некоторое время ждали, не покажется ли Билли. Пока мы сидели в молчании, я лихорадочно соображал, пытаясь свести все в единую картину и понять, что же произошло. Федералы или отслеживали мой телефон, или умудрились сесть на хвост банде Тони Сэлли. Когда они зашевелились, Абель связался со Стритчем и назначил тому место встречи с намерением присоединиться к нему, разобравшись сначала с федералами. А Билли Перде, имея на хвосте три разные группы преследователей в одном здании, умудрился ускользнуть. Кроме того, я думал о тени, явившейся мне из темноты: Рита Фэррис мертва, и вскоре снег укроет ее могилу, но тень ее блуждала во мраке — словно рябь шла по воде.

Со стороны комплекса к нам никто не подошел. Если бы хоть один из людей Тони Сэлли выжил, то, по моим предположениям, он, скорее всего, направился бы на север, а не стал бы рисковать и возвращаться сразу же в город. Иначе он обязательно наткнулся бы на полицейских.

— Ты думаешь, он еще здесь? — поинтересовался я у Луиса.

— Кто? Стритч? Только при условии, что он мертв. А я не верю, что у Тони есть хоть кто-то равный ему. И вообще — что в здании остался кто-то живой.

И снова в зеркале заднего вида я смог проследить задумчивый взгляд, с каким он рассматривал мое лицо.

— И знаешь, что я тебе скажу? — добавил Луис. — Сейчас Стритч уже знает, что Абель мертв. И он очень зол.

Глава 15

Луис и Эйнджел добросили меня до «мустанга», а затем последовали за мной в заведение «Яванский Джо». Я чувствовал себя абсолютно опустошенным, даже больным. Вспоминал полный ненависти взгляд, что бросил на меня Абель перед смертью. Думал о молодом бандите, над которым надругались в момент смерти, и о старике, нагруженном медной проволокой да парой ботинок и ушедшем с ношей в сырую, холодную ночь.