Темная лошадка - [33]

— Глупость, — буркнул Андрей. — Почему тогда не приступили? Почему исчезли?

— Пес его знает. Надо колоть тетушку Валерии.

— Колоть она будет, — фыркнул Андрей. — Где слов-то таких нахваталась, сыщица?

…Опыт работы с несговорчивыми свидетелями у меня был небольшой, но славный. Год назад мне удалось уговорить невестку Туполева Беллу рассказать, где скрывается ее нежный друг Василий Федорович, которого Назар подозревал в убийстве младшего брата Кирилла. Упиралась Белла минут пять, потом согласилась отвезти на дачу к Васе.

Рано утром, отдохнувший и оттого веселый Андрей, встретил меня на машине у сквера возле высотки.

— Вчера ребята из Москвы вернулись. Не все, правда, но с новостями. Хорские нигде не объявлялись, родным не звонили, пропали, как в воду канули. Ни один мобильник не отвечает. Что-то я начинаю за них переживать…

— Я за них уже два дня переживаю, — пристегиваясь ремнем безопасности, буркнула я. — Как только выяснилось, что запах из их квартиры идет. Говоря честно, я ожидала увидеть там пару разложившихся трупов.

— Какие у тебя мрачные фантазии! — весело изумился детектив Андрюша. — Детективы на сон грядущий почитываешь?

— Я от них сплю крепко. Что еще твои ребята сказали?

— Во-первых, извещаю о легких набросках к психологическому портрету супругов Хорских. Лидером является Валерия. Алексей ведомый. Он мальчик из приличной семьи, Валерия девушка с прошлым — дважды попадала в поле зрения милиции. Один раз в связи с дракой в баре, второй раз не успела скинуть марихуану с кармана. Оба раза дела заведены не были.

— Удивил свинину перцем, — буркнула я.

— Ты еще не проснулась, подруга? — с разоружающим дружелюбием, промурлыкал Андрей.

— Выспишься тут с такими мыслями.

— Пакет видишь? В нем термос с кофе, жена приготовила.

Помимо кофе жена приготовила Андрюше четыре бутерброда с вареной колбасой и жареную куриную ножку.

— Хлопотунья она у тебя, — вгрызаясь в мягкий бутерброд и запивая его, надо сказать весьма приличным кофе, пробубнила я.

— Еще какая. После ранения, она считай, меня на ноги подняла.

— Ты был ранен? — удивилась я.

— Да. В Чечне, — напряженно глядя на дорогу, скупо ответил Андрей. — Я комиссован год назад.

— Откуда?

— Кушай лучше курочку, Соня, — ласково ответил молодой, но уже раненый сыщик.

Вот тебе и «Андрюша», Софья Николаевна. Заслуженный парень оказывается. И что я делаю рядом с такими ребятами, как Андрей и туполевский Антон?! Который, надо сказать, тоже далеко не простой паренек…

А ничего не делаю, со вздохом подумала. На подхвате между амбразурами бегаю и даже грудь не подставляю. Интересно, если не указующий перст Туполева, как бы эти мужчины вообще относились к дилетанту с помадой на губах? Присутствовало бы только ехидство или еще чего похуже… Подумала, погрустила и решила — а почему бы не спросить об этом Андрея в лоб, раз дорога длинная.

Начала все же с экивоков:

— Слушай, Андрей. Я вот еду и думаю, на фига я вам сдалась? — Андрюша фыркнул, и я добавила: — Точнее, Туполеву. От меня толку-то, что от козла молока. Только с Нюсей развесив уши поболтала, а о Хорских вы бы и так из-за протухших кальмаров узнали…

— Ты о смысле жизни задумалась или о своей ненужности? — ухмыльнулся сыщик.

— То есть?

— Ну, то есть, это два различных возрастных сдвига. Для тревог о смысле жизни вроде бы поздновато, не подросток уже, а для кризиса середины жизни рано.

— Ты надо мной издеваешься? — обиделась я.

— Нет, я серьезен. Что тебя беспокоит?

— Ненужность! Вот сижу, слушаю, а всю работы вы делаете! Антон повез к любавиной тетке и разговорил ее, теперь ты к другой тетке везешь.

— И правильно делаешь, что сама никуда не лезешь, — серьезно сказал Андрей. — А то начитаются детективов на сон грядущий, и давай подвиги изобретать. По возможности, все должны делать подготовленные люди, это их работа. А ты и так много сделала, успокойся.

— Правда?

— Да. Твой Туполев молодец, что отправил тебя туда. Внутрь, так сказать.

— Правда?

— На комплименты нарываешься? — усмехнулся Андрей. — Ты, честное слово, молодец, Софья.

Я загордилась и минут десять ехала молча. Похвалой проникалась.

Потом не выдержала и вредно заявила:

— А ты в курсе, как иногда в милиции к заявлениям потерпевших относятся? Что иногда, спасение утопающих, становиться делом рук самих утопающих.

— К сожалению, в курсе, — кивнул Андрей и обругал клаксоном сумасшедший рефрижератор, прущий на обгон.

— То-то и оно. Без ополчения из таких как я, порой никуда.

— Ох, сидела бы ты ополченец дома, да мужу щи варила, — буркнул, разозленный грузовиком, Андрей.

Я так и взвилась на сиденье:

— Вот! Вот именно этого я и добивалась! Все похвалы это так, реверансы, а на самом деле, со всех сторон оголтелый мужской шовинизм! Щи вам подавай, да тапочки к постели!

— Иди к черту, Соня. Мы работаем вместе и, как напарник, ты меня вполне устраиваешь. Пока.

Я вернулась в исходное положение и гордым, незамутненным взглядом молодой орлицы уставилась на дорогу.

— Ох и странный вы народ женщины, — вздохнул Андрей. — Хвалишь вас — плохо, ругаешь — тоже ничего хорошего.

— Пофилософствуй, пофилософствуй, — надулась я. — Дорога длинная, авось к Москве в женщинах разберешься, а я смысл жизни отыщу.