Темная лошадка - [27]

— Они знакомые ее знакомых. В прошлом году они ездили на Кубу, там познакомились с Галиной, танцовщицей из клуба, где когда-то работала Бьянка, в случайном разговоре обмолвились, что собираются приехать в наш город, и та дала им телефон Бьянки.

За весь разговор Кутепов ни разу не взглянул на меня. Хорошо, не царские времена, раньше гонцов, приносящих дурные вести, пороли на конюшне. Нынешние богатеи только в личико смотреть не изволят.

— С Галиной можно связаться?

— Нет, Бьянка не знает ее нового телефона.

Надеюсь, госпожа Кутепова не врет. Пока она не знает, что при обыске обнаружена камера с пикантной видеосъемкой и думает лишь о том, на кого свалить знакомство с Хорскими. Судя по ответам «дяди Миши», следствие отправят в Гавану. Могу лишь посочувствовать.

Михаил Петрович взъерошил волосы и наконец взглянул на меня. В его глазах застыла такая усталая растерянность, что я пожелала больше не встречаться с ним взглядом. Сильный мужчина не должен выглядеть таким сломленным, лучше бы он продолжал дарить взгляды городу с высоты птичьего полета.

— Бьянку вызывают в прокуратуру для дачи показаний, — горько произнес он. — Я поеду вместе с ней.

Упаси тебя бог! Пока остается хоть какая-то надежда на сохранение тайны отношений Бьянки и Хорских, надо поберечь тебя, Михаил Петрович. Надеюсь, в следующей жизни мне это зачтется, и я стану, например, Синдией Кроуффорд грядущих поколений.

— Михаил Петрович, можно я поеду вместо вас? — с просительно-заискивающей интонацией, пролепетала я.

— Зачем? — подозрительно нахмурился Кутепов.

— Я думаю… мне почему-то кажется, что Бьянке очень неприятны все эти разговоры о Хорских. Помните, как она переживала вчера? Чуть не плакала…

— Ну.

— Так вот. Я думаю, будет лучше, если рядом с ней окажется не близкий человек, а так скажем далекий, но свой. То есть — я. Она стыдиться того, что вас подвела. Не ездите с ней, Михаил Петрович, давайте я туда отправлюсь.

— Интересно, как ты ей это объяснишь? — сдаваясь, буркнул Кутепов.

— Просто. Меня тоже вызвали в прокуратуру. Когда только начиналось следствие по убийству Якова Семеновича, меня не было в городе и теперь следователь хочет узнать — кто я, что я и откуда. Вдруг, я какая аферистка-террористка? Вот и скажите Бьянке, что бы она захватила меня с собой. Города я не знаю, где находиться прокуратура в жизни не найду… А у вас образовались срочные дела. Хорошо?

— А что ты будешь делать в прокуратуре? В первый попавшийся кабинет зайдешь?

— А Бьянке это важно? — вопросом на вопрос ответила я. — У нее своих забот хватает.

— Но… я ей уже пообещал, что поеду вместе с ней…

— И как она отреагировала?

— Плохо.

— Ну вот видите. Ей будет легче разговаривать со следователем без вас.

По наблюдениям, кои я успела сделать за эти дни, близких друзей в этом городе у жены Кутепова либо не было, либо не осталось. Полгода Бьянка открыто предпочитала общество Хорских и, вероятно, если какие-то подруги и были, то сейчас они чувствуют себя обиженными. И врядли, Бьянка отправиться к ним жаловаться и выплескивать на позаброшенных подружек историю предательства. Стыдно, обидно и унизительно. Если повезет, я стану ее наперсницей.

И хочу заметить, что никакие тайны и откровения бывшей танцовщицы, использовать я не собиралась. Мне нужно только з н а т ь и сделать выводы. Надеюсь, что родственницу, случайно залетевшую в дом не крыше, Бьянка использует по извечному женскому назначению — поплакать на мягком плече, дать утереть себе слезы и получить сочувствие в ответ.

Коридоры прокуратуры сияли свежей краской. Народу почти не было (прокурорские тоже люди, у них тоже есть дачные грядки, где вовсю идет посевная), я вольно вытянула ноги, почти до половины перегородила проход и жалела, что подслушать невозможно.

Одним глазком, когда Бьянка заходила в кабинет, я увидела длинное помещение с единственным столом у окна. От двери до стула, куда усадили Бьянку, было метров шесть, а двери в здании дореволюционной постройки стояли толстые и монументально-основательные. Плюс обивка из дермантина, плюс страх попасться в позе «ухо у замочной скважины».

Терзали госпожу Кутепову так долго, что я уже начинала переживать о бесполезности моего пребывания в этом коридоре. Для исследовательских целей мне не нужна Бьянка выжатая как лимон, мне нужна женщина полная, хоть и неприятных, но эмоций. Эмоции должны бить ключом, клокотать и выплескиваться через край. В мою сторону.

От скуки и переживаний спас звонок мобильника. На дисплее обозначился номер детектива Андрюши, и я радостно воскликнула:

— Привет! Как дела?

— Привет, — раздался чем-то крайне недовольный голос сыщика. — Как ваши дела?

— По всякому, — вильнула я. — Что нарыл?

— Ты там сидишь? — предварительно поинтересовался Андрюша.

— Сижу. Так давно, что седалище онемело.

— Ну так посиди еще пару часиков, — хмыкнул он. — Я уже в московской электричке, скоро приеду… такое расскажу, что если не упадешь, то сядешь.

— Говори! — взмолилась я. — Не томи душу!

— Фигушки. Я хочу в этот момент физиономию твою видеть. Насладиться, так сказать, моментом.

— Что-то важное? — еще больше оживилась я.