Тем, кто хочет знать - [10]
Б а р б а р а (в дверях). Ежедневный урок?
Л ю д м и л а. Тренировка. Читаю вашу современную литературу — язык-то трансформируется. (Читает.)
Барбара уходит.
Входит С т и в е н.
С т и в е н. Не помешаю?
Л ю д м и л а. Перед сном дочитаю.
С т и в е н (посмотрел на обложку). Ирвинг Шоу, «Богач, бедняк»… Остренькое заглавие. А чему вы улыбались?
Л ю д м и л а. Забавные строки. (Читает.) «Нынче подслушать телефонный разговор так же просто, как купить буханку хлеба. За каких-нибудь пять долларов гостиничный портье разрешит вам установить микрофон в любом номере. За приглашение в ресторан секретарши выудят из мусорной корзинки клочки любовных писем и аккуратно их склеят. Отвергнутые любовницы с готовностью выдадут все секреты своих бывших любовников. Архивы полиции и секретные показания свидетелей за небольшую сумму доступны каждому…»
С т и в е н. Да, если американка хочет уличить мужа в неверности, она найдет помощников. За известное вознаграждение.
Л ю д м и л а. Думаю, еще больше помощников за известное вознаграждение можно найти, если дело касается политики.
С т и в е н. Конечно. И ЦРУ, и ФБР, говорят, в расходах не стесняются.
Л ю д м и л а. В методах, говорят, тоже не стесняются.
С т и в е н. Вам их методы, думаю, не угрожают. Вы не ядерный физик и не авиаконструктор. Правда, у мужа, вы говорили, профессия скользкая.
Л ю д м и л а. Неужели я сказала — скользкая?
С т и в е н. Химик, экспериментатор. Такая профессия вызывает интерес любой разведки, вероятно, и советской. Но вы вся настолько в поэзии, что толком, конечно, и не знаете, чем занимается муж.
Л ю д м и л а (лукаво). Догадываюсь.
С т и в е н (принимает игру). А я догадываюсь, что он и в ваших делах тоже не очень. Кстати, он коммунист?
Л ю д м и л а. Дмитрий член Коммунистической партии.
С т и в е н. Во всем у вас мало общего с мужем, ну во всем!
Л ю д м и л а. Уверены?
С т и в е н. Еще более уверен, что у нас вам нечего опасаться.
Л ю д м и л а. Я и не опасаюсь.
С т и в е н. Красиво звучит. Но, признайтесь, начитались, как коварные американские разведчики загоняют доверчивых советских людей в безвыходные ловушки.
Л ю д м и л а. Безвыходной для меня быть не может.
С т и в е н. Ой, Люда, недооцениваете вы дядюшек из Лэнгли — так у нас иногда называют сотрудников ЦРУ.
Л ю д м и л а. Поймите, родина мне верит так же, как я верю ей. Это не громкие слова. Если советский человек знает, что родина ему верит, никто, даже самый хитроумный дядюшка из Лэнгли, не создаст для него безвыходного положения. Никто. Нигде. Хоть за тридевять земель от родины… По-вашему, я вся в поэзии. Что ж, скажу вам словами нашей поэтессы: «Если б я не верила в Россию, то она не верила б в меня!»
С т и в е н. С каким воодушевлением произнесли вы эти строки! Даже еще больше похорошели.
Л ю д м и л а. Неужели еще больше? Стоило бы поглядеть в зеркало, да лень подниматься из кресла.
С т и в е н. А мужу вы тоже верите?
Л ю д м и л а. Верю.
С т и в е н. А он вам? Неужели так же безотчетно?
Л ю д м и л а. Не хочется продолжать разговор в таком тоне.
С т и в е н. Не сердитесь, Люда! Я совсем не хочу опошлять наш… действительно сердечный разговор. Но вы сейчас в Штатах без мужа. А у всех советских в крови такое подозрительное отношение к Западу… к западным соблазнам!
Л ю д м и л а. Не знаю, какие западные соблазны имеете в виду вы. Вот моя подруга — она тоже замужем — полюбила женатого человека. И не в соблазнительном раю Голливуда, а в обычном городке Молдавии. Причем поехала туда не прожигать жизнь, а в нелегкую археологическую экспедицию.
С т и в е н. Представляю, какие страшные кары обрушились на бедную женщину. Увлеклась женатым человеком — ужас!
Л ю д м и л а. Не увлеклась, а полюбила.
С т и в е н. Как же ее служебная карьера?
Л ю д м и л а. Представьте, сотрудники КГБ не допрашивали ее.
С т и в е н. Очевидно, вашу подругу соблазнил не иностранец.
Л ю д м и л а. Все варьируете слово «соблазн». Вам не по нутру слово «любовь»?
С т и в е н. Люда! Зачем вы так! Я говорю откровенно. На месте вашего мужа не отпускал бы такую жену в длительную поездку на Запад.
Л ю д м и л а. Хорошо, что вы не мой муж. Впрочем, на порнофильмы, например, меня и без его запрета не тянет.
С т и в е н. Напрасно отшучиваетесь. В таких женщин, как вы, настоящие мужчины влюбляются молниеносно. Очертя голову. Позабыв обо всем. А ведь это может вызвать ответные чувства даже в… словом, в любой женщине. Вдруг вы… (Нервно.) Что вы на меня так смотрите!
Л ю д м и л а (тихо, словно самой себе). Ничего не осталось.
Стивен сбит с толку.
У нас в детской над кроваткой моего… покойного сына висят наши фотографии. Моя и ваша. Моя — такая, как здесь у вас. Вам — шестой год. На вас огромная ковбойская шляпа, вы озорно улыбаетесь. Мой Костик как-то сказал мне: «Мама, пусть к нам приедет этот маленький американец…» Гляжу на взрослого американца и хочу найти…
Быстро входит Ю д ж и н Э л л и к о т, в руках газета.
Э л л и к о т. Отдохнули, Люда? Через пятнадцать минут едем.
Л ю д м и л а. Через десять минут буду готова. (Уходит.)
Э л л и к о т
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник известного писателя Ц. Солодаря вошли пьесы, отражающие многообразную жизнь нашего общества. Образы рабочих, считающих свой труд делом чести («Поздние гости»), молодого депутата («Лебединая песня»), девушек, которые ставят настоящее чувство выше мещанской морали («Вика, Настя и другие»), делают пьесы интересными и содержательными.
В аннотации от издателя к 1-му изданию книги указано, что книга "написана в остропублицистическом стиле, направлена против международного сионизма — одного из главных отрядов антикоммунистических сил. Книга включает в себя и воспоминания автора о тревожной юности, и рассказы о фронтовых встречах. Архивные разыскания и письма обманутых сионизмом людей перемежаются памфлетами и путевыми заметками — в этом истинная документальность произведения. Цезарь Солодарь рассказывает о том, что сам видел, опираясь на подлинные документы, используя невольные признания сионистских лидеров и их прессы".В аннотации ко 2-му дополненному изданию книги указано, что она "написана в жанре художественной публицистики, направлена против сионизма — одного из главных отрядов антикоммунистических сил.