Телониус Белк - [49]
Надо, конечно, посмотреть на этот Хельсинки, прежде чем обсуждать нелепый родительский внешний вид. И если там все такие же унылые пижоны, то я просто развернусь и уйду. Пешком. До Тууликаалио.
— Рыба, — настаивает Мопся.
Ботинок чертыхается:
— Нет, моя дорогая. На обратном пути.
Тогда Мопся просится в туалет. А когда Ботинок выруливает на заправке, в туалет не идёт, а с многозначительным видом пересаживается ко мне на сидение. Потом машет рукой, чтобы Ботинок отправлялся дальше. Пожав плечами, отец выжимает сцепление. Он даже насвистывает, чтобы показать, что ему всё по плечу.
А внешне невозмутимая Мопся вынимает из сумочки карты и начинает раскладывать их на атласе автодорог. Гадает, глядя на меня. Что-то не складывается. Руки её дрожат
Может ей и хочется что-то мне высказать, но я не собираюсь завязывать разговор. Мопсины глаза меняются как картинки с в игровом автомате — ягодка, семерка, звоночек… Все комбинации взглядов, от материнского до коронного, загадочного взгляда психиатра. Под этими взглядами я сижу, разложив руки на коленях, и даже боюсь шевельнуться. Начинаю в отместку сверлить взглядом голову отца. Наконец мне надоедает. Уже шесть убитых комаров на его голове насчитал. В декабре-то месяце! Тогда я отворачиваюсь в окно и утыкаюсь в стекло, боясь лишний раз от него оторваться. За окном мелькают дорожные знаки и запорошённые валуны с редкими деревцами. Я принимаюсь считать красные машины, потом валуны.…Всё что угодно делаю лишь бы не оборачиваться. Только бы не услышать в свой адрес порцию слов с добавлением Мопсиной невыносимой загадочности.
Может и вправду заснуть? Не смотреть же, как психиатр обмахивается моим журналом и ёрзает на сидении. Потом вдруг начинает искать на мне тёмную точку и я, вслед за отцом принимаюсь убивать на голове комаров. С третьим комаром надоедает и ей. В конце концов, без разговоров в пути психиатру не интересно.
— Что это у тебя?
— Мармелад.
Я призываю на помощь любую защиту. Может она не любит мармелад и отсядет? На всякий случай отодвигаюсь подальше.
— Делись, — по-свойски требует Мопся. А, заглянув внутрь, взвизгивает. Что это? Крыса? Нет. Всего лишь обсыпаный сахаром сальмиак.
— Что за дрянь, — заводит сирену она, — Никто не есть эту гадость!
— Я ем, — храбро тянусь за сальмиаком я.
— Выкини! Скажи ему Борис.… У меня условный рефлекс с тех пор как я однажды попробовала. Кошачья моча! Натуральная кошачья моча!
Я медленно прожёвываю сальмиаковую черепушку. Ну да — кошачья моча. Почему бы и не кошачья моча, в конце-то концов. Если подвернётся один такой сальмиак в компании сладкого мармелада — это же замечательно. Нельзя же жрать в жизни одно только сладкое.
— Никогда не ешь всякую гадость. Петушки, помните, петушки? Цыгане продавали у зоопарка! А сахарная вата! Ещё шутили что жёлтая, это оттого, что туда цыган нассал. Как вспомню, так сразу же тошнит. — Мопся сплёвывает прямо под ноги, — Борис, ты запретишь ему или нет?
Но вместо того, чтобы запретить, Ботинок неожиданно протягивает руку за сальмиаком, и я радуюсь, что он всё ещё на моей стороне. Я насыпаю ему в ладонь от души. Не моргнув глазом, он отправляет содержимое ладони в рот. Неожиданный ход. Потому что Мопся уже готова его сожрать. Не сальмиак, разумеется, а Ботинка. Но, быстро поняв, что проиграла свой сальмиаковый раунд, меняет тактику. Теперь она она теребит обивку на подлокотнике
— Включи транзистор, — постукивает пальцами уже по Ботинковому плечу.
Ботинок включает радио.
«Линда Линда. Мелинда», — произносит радио нараспев и Мопся, не выдержав напряжения, топает каблуком, сморщиваясь как от зубной боли.
— А тут нет «Нашего Радио»?
— Нет, — не сдаётся отец, для верности, всё же пошуршав кнопками.
— А у меня есть, — начинает суетится она, теряя шпильки из накрученной головы — У меня всё есть. — бормочет она, тычет в свой телефон и ловит все финские радиостанции одновременно. Включая и русское радио. Как же тут обойтись без него. Неприятный голос поёт про дядю Борю, который плещется в море, а солнце светит ему прямо в глаз. Потом — вдруг, исторический экскурс в песни казаков, с предисловием, что, мол, в каждой песне присутствует неземной свинг. Я проверяю эту теорию на язык. Никаким свингом у казаков и не пахнет. Но Мопся пристукивает каблуком в ритме одноногого марша. И прикрывая глаза, показывает, что ей хорошо.
И вдруг — неожиданная тряска.
У Ботинка перестаёт работать навигатор, и он резко, с ожесточением тормозит. Потом снова даёт газ в надежде на то, что навигатор заработает, но похоже, что этим прибором хоть гвозди забивай — не поможет.
Тогда он обесточивает все заново, считает до тысячи вслух и пытается стартануть без навигатора.
Мопс шипит:
— Стой Борис. Всё равно уже рыбу проехал.
Она рвёт на две части журнал и потягивается:
— Я хочу в туалет.
— Давайте просто пройдем до кустиков прогуляемся, Мопсик — примирительно говорит Ботинок.
— А рыбу купить?
— Потом.
Ноги после машины ватные. Я делаю неверный шаг и тут же присаживаюсь на капот машины. Ботинок пытается закурить на ветру. Потом пошатываясь, отходит. А Мопся, в страшном психаре, забирается на гранитный валун. Интересно как она ходит по сугробам на каблуке? Интересно, как она вообще на них в Финляндии ходит?
В повести «Ана Ананас» показан Гамбург, каким я его запомнил лучше всего. Я увидел Репербан задолго до того, как там появились кофейни и бургер-кинги. Девочка, которую зовут Ана Ананас, существует на самом деле. Сейчас ей должно быть около тридцати, она работает в службе для бездомных. Она часто жалуется, что мифы старого Гамбурга портятся, как открытая банка селёдки. Хотя нынешний Репербан мало чем отличается от старого. Дети по-прежнему продают «хашиш», а Бармалеи курят табак со смородиной.
Действие происходит в наши дни. Студент Игорь Макаркин предлагает своему другу Глебу заработать, уверяя, что дел на пару дней, а деньги платят приличные. Всего-то требуется отыскать зарытый перстень возле одного заброшенного дома. Глеб соглашается, не выпытывая подробностей, и потом сильно жалеет об этом: выясняется, что Игорь обманул его. Ложь Макаркина приводит друзей к жутким последствиям, справиться с которыми будет нелегко…
Совершена серия невероятно жестоких убийств. Преступник уже арестован, теперь нужно доказать его вину. Чтобы злодей не ушёл от возмездия, прикрываясь «невменяемостью», требуется помощь криминального психиатра. Следствие приглашает знаменитого врача Владимира Большова. Ему приходилось работать с самыми опасными маньяками. Но нынешняя история ставит в тупик опытного психиатра. Его новый пациент Олег Акулов называет себя рабом таинственного Тёмного Владыки. Похоже на обычный бред шизофреника… Но психиатр Большов не спешит ставить диагноз.
Logline Однажды Виталик знакомится с девушкой, — у вырытой могилы, прямо в момент похорон, и данная кадриль раскручивает цепочку абсурдно-комедийных ситуаций, где лейтмотивом выступает ревность, и кто именно ревнует — вопрос открытый до финала…Жанр: мистическая трагикомедия, чёрный фарс.
Она прыгнула с Братеевского моста на глазах у детей, – пишет Александра в своём сетевом дневнике. Странный человек преследует её. Может, он замешан в подстрекательстве к самоубийству женщины? Так или иначе, ей страшно… Потому что тот, кто охотится за ней – настоящий психопат, и она никому не может об этом сказать. Рано или поздно он поймает её. Теперь она станет его очередной жертвой? Что может противопоставить 17-летняя студентка явно опасному маньяку?
Санкт-Петербург конца XXI века. Коррумпированные власти, трущобы в границах города, митинги инопланетян за равноправие, местные новости страшат людей серийными убийствами. Проснувшись с жутким похмельем, частная сыщица Александра Зайцева берётся за новое дело, полученное от успешного бизнесмена. Он попросил найти его бывшую жену и дочь, что бесследно исчезли несколько дней назад. Вполне обычная семейная драма, но ведь и времена нынче неспокойные. Вдобавок работа девушки осложняется её крайне тяжелым физическим и психическим состоянием.
Вирус, постепенно приводящей к полной деградации головной мозг человека, повсеместно охватил все уголки планеты, при этом оказывая обратный эффект на подавляющее число млекопитающих. Понимание этого факта вынудил человечество истребить зачатки конкурентного мышления во имя собственного значения. В этом, охваченном жестокостью мире, где за долгое время люди успели потерять остатки здравомыслия и выживали лишь за счет густонаселенности городов, и начнется история главного героя…