Тело в силосной башне - [59]

Вполне разумно было бы предположить, что они желали ему смерти, вместо того чтобы заподозрить миссис Халлифорд. Сами видите: целый набор вполне подходящих подозреваемых. Впрочем, к Филлис Морель это не относится. Она была лишь приманкой, на которую должен был клюнуть Толлард и приехать сюда. Дело кончилось тем, что он просто в нее влюбился, чего никак от себя не ожидал.

– Да, но ты не объяснил, при чем тут Сесил Уорсли, – заметила Анджела.

– Сесил Уорсли оказался там по совершенно иной причине. Он человек с безупречной репутацией, личность публичная, с друзьями из высших кругов общества. Да, конечно, у нас в стране демократия и прочее, но есть тенденция – если не возражаете, Лейланд, я все же скажу, – есть тенденция замалчивать все, что только возможно, если в деле фигурирует известная и важная личность.

– Словно я этого не знал! – скривился и проворчал Лейланд.

– Что ж, прекрасно. Иными словами, присутствие Уорсли должно было остеречь полицию от превращения этой истории в cause celebre[17]. Просто смешно, если вспомнить – в данном случае все предосторожности и уловки себя ничуть не оправдали. Уорсли-то был настолько известной личностью, что Ластбери стало самым расхожим словом в британской прессе. Тут она немного перемудрила, наша миссис Халлифорд.

– Есть еще совпадения? – спросил Лейланд.

– Да, конечно же, есть, и из них самое очевидное – вся история с игрой в бегство влюбленных. Этот экземпляр «Бэббл» миссис Халлифорд вовсе не отдавала в больницу. Я нашел его позже у нее в будуаре. В статье не было ни слова о том, что надо скрывать личности участников, поэтому это правило целиком инициировала миссис Халлифорд, и она была далеко не в восторге, когда миссис Арнольд уличила женщину в этой маленькой лжи. Впрочем, неважно, предложение хранить все в тайне нравится всем, особенно представительницам прекрасного пола, обожающим ужасы. Всем женщинам нравится такая довольно дурацкая игра, как «Убийство», ведь у них появляется шанс застыть в темноте и верещать от страха.

– Вот вам пожалуйста! – возмутилась Анджела. – Следи за своими манерами, Майлз. Лично мне никогда не импонировала идея секретности. Она могла понравиться лишь миссис Карберри и Филлис Морель. Да, кстати, Филлис Морель так рьяно поддержала идею выбора себе партнера по причине, о которой я уже говорила. Она хотела сбежать с Толлардом.

– Ты откуда знаешь?

– Я ее спрашивала.

– Ты всегда действуешь без стеснения. Она, должно быть, тоже. Как бы там ни было, но секретность не являлась главным условием плана миссис Халлифорд, хотя, конечно, должна была помочь. Более существенное в ее плане – условие, при котором все участники должны были разойтись по отдельным комнатам, а этого бы не произошло, если б мы не держали в тайне личности участников гонок.

– Однако какое все это имеет значение? – спросил Лейланд. – Я хотел сказать, вся история с расхождением по разным комнатам. Что она выигрывала?

– Очень многое. Это означало, почти на полчаса ни у кого из участников не будет твердого алиби – любой мог выскочить из дома минут на пять или около того и остаться незамеченным. Любой, за исключением самой миссис Халлифорд, разместившей представителя страховой компании «Бесподобная» прямо под своим окном, которая сидела и напевала, чтобы он удостоверился, что она там, у себя. Мало того, женщина позвала служанку и заставила ее пробыть с ней это время. Все ради того, чтобы, если у кого-то возникло подозрение, что убийство было совершено между половиной одиннадцатого и одиннадцатью, алиби оказалось бы только у одного человека – лично у нее.

– Разумеется, – подхватила Анджела, – эта атмосфера таинственности в тот вечер изрядно упрощала для миссис Халлифорд поставленную задачу.

– Именно так. Когда все устраивают заговор ради забавы, возникает прекрасная возможность провернуть серьезное дельце. Ты можешь посылать людям записочки, о которых они будут молчать. Ты можешь предложить им вести себя самым невероятным образом, и они будут смотреть на это как на часть игры. Прибытие в Кингз-Нортон являет собой отличное алиби, когда кто-то умирает в Ластбери, но для остальной компании это не алиби, поскольку в каждом случае мужа с женой разделили, и нет никого, кто мог бы точно засвидетельствовать их перемещения. Поэтому любой, кто волею случая выходит из гонки, попадает под подозрение в убийстве.

– Как Толлард, – уточнил Лейланд.

– Да, и рисковать она не хотела. Миссис Халлифорд сама подлила воды в бензобак его машины, ведь Толлард должен был стать главным козлом отпущения. Тем временем, если смотреть на ситуацию с точки зрения самоубийцы, более подходящего вечера и момента для того, кто решил свести счеты с жизнью, подобрать было невозможно. Ведь покойный остался в доме один на целых три часа, даже больше. Эта мысль пришла мне в голову, когда главенствовала версия о том, что Уорсли действительно совершил самоубийство и именно он заставил миссис Халлифорд придумать эту игру в бегство влюбленных, чтобы выдворить всех из дома.

– Да, – согласился с ними Лейланд, – совпадения производят впечатление, особенно если подобрать к ним правильный ключ.