Тело и душа - [35]

Я обежал трусцой вокруг здания и поспешил ко входу. Как я и думал, несколько из зеленых дверей оставались открытыми, и несколько сотрудников из магазина сотовых телефонов стояли снаружи затягиваясь сигаретами. Дверь, соответствующая местоположению Малахия, была закрыта, но побитый синий фургон был припаркован перед ним с открытой дверью багажника.

Удача.

Я осторожно приблизился к фургону, опасаясь Эрин, а также что Малахий может сбежать, если увидит меня.

Эрин не появлялась, а Малахия не было в фургоне. По крайне мере, это я мог сказать точно. Торопливо заполненные картонные коробки преобладали в багажнике, и сиденье водителя, казалось, пустовало.

Я отошел и направился к черному выходу из магазинчика Малахия. Прежде чем я смог достигнуть ее, дверь уже оказалась открыта, и из—за нее появился человек, неся другую, потерто выглядящую коробку. Не считая его плаща и волос, торчащих в разные стороны, он походил больше на измотанного парня из службы доставки, чем на кого—то “Великолепного” по его титулу.

Он увидел меня и замер, коробка заскользила в его руках, словно он собирался бросить ее и бежать. Затем его плечи опустились, и он просто устало глянул.

— Мы уходим, хорошо? Еще несколько минут. — Он пронесся мимо меня, направляясь к фургону.

— Подожди, — сказал я, стараясь поспевать за ним. — Я просто хочу поговорить с тобой.

Он сунул коробку в фургон и повернулся ко мне лицом, пробегажав рукой по своим и без того спутанным волосам.

— Послушай, мы получили сообщение в первый раз. Мы не должны были оставаться, но никто больше не пришел. — Он беспомощно пожал плечами. — Мы старались не попадаться и быть осторожными, чтобы не переборщить...

— Я знаю, — сказал я. — Это — то, о чем я хочу спросить.

— Напомни еще раз, кто ты? — уставился он на меня.

— Уилл Киллиан.

Он медленно кивнул.

— Я думаю, что встречал твоего...

— Моего отца? — рискнул я предположить.

Он кивнул.

— Это было несколько лет назад, — сказал он, и, по—видимому, пытался связать что—то. — Ты не член Ордена.

Это было заявление, но я смог услышать неуверенность в его вопросе.

— Нет. — потряс я головой.

— Ну, — сказал он. — это — облегчение. — но он выглядел практически разочарованным, что не имело никакого смысла. — Так, что ты хочешь?

— Просто поговорить, — повторил я. — Не многие могут... — я заколебался, глядя на сотрудников магазина сотовой связи, которые смотрели на нас с невозмутимым любопытством. — Не многие могут делать то, что делаем мы. — Конечно подразумевая, что он был настоящим, хотя на счет этого, я до сих пор не был уверен. Но если это правда, то он наверняка имеет несколько важных навыков, которым стоит выучиться. Например, как ему удалось полностью игнорировать призраков в его офисе.

— Нет, нет. — Он покачал головой. — Если ты раскусил нас, значит кто—то еще тоже сможет и я не хочу рисковать. — Она захлопнул дверь фургона, и направилась к передней части фургона.

Я последовал за ним. — Я ничего не выяснил. Твое имя было на этой бумаге, которую оставил мой отец, вот и все. — Я вытащил листок из кармана, развернул его и протянул ему.

Он взглянул на него, и его лицо напряглось.

— Я надеялся, что ты возможно дашь мне несколько ответов, — сказал я.

Он засмеялся, но это прозвучало горько. — Малыш, о дне, когда у меня появится что—то еще кроме вопросов, ты узнаешь первым. — Он распахнул дверь со стороны водителя и забрался на сидение.

Малыш? Он и на десять лет не был меня старше. Я думал, что когда орден выбрал меня в качестве своего рода чуда, было плохо. Но на много хуже, как выяснилось, было положение из которого тебя рассматривают, как ничтожество, как кого—то не на столько важного, чтобы даже поговорить. Я ожидал чего—то подобного от людей из средней школы, которые не понимали. Но от этого парня? Ни за что.

— Послушай, я не нуждаюсь в объяснениях про тайны вселенной, — сказал я, начиная приходить в ярость. — Я просто хочу знать, как ты не перегружаешься. — Я бы хотел спросить его о ситуации с Алоной, но я не был глуп. Он был незнакомцем, возможно ведущим незаконную практику и с чрезмерно агрессивным духом проводником. Осторожность, казалась верным путем, по крайней мере, это поможет лучше понять его характер. Он не может быть членом Ордена, но я не мог быть уверен, что он не станет продавать информацию о нас, чтобы спасти свою собственную шкуру.

Он снова покачал головой, как будто я говорил на японском языке, не смотря на то, что он сказал, что не владеет им. — Разве тебе больше некого спросить об этом? Где твой отец? — спросил он.

— Умер. — Я сложил страницу из телефонной книги и тщательно уложил ее в карман. — Покончил с собой. Почти четыре года назад. — Сейчас, эти слова дались легче, спустя столько времени, но их никогда не было легко произносить.

Малахий откинулся на спинку сидения, пораженный. — Мне жаль, — сказал он после долгой паузы. — Я не знал.

Очевидно, это не было тем, что открыто обсуждалось у нас дома и я сомневался, что мать раскрыла слишком много информации, в некрологи или как—то еще, если вообще что—то рассказала. Мне не нравилось поднимать эту тему, чувствуя себя так, будто я использую то, что произошло, чтобы завоевать симпатию или заставить его дать мне ответы. Но, на самом деле, это было правдой. Я не мог пойти к своему отцу, потому что он был мертв. И он был мертв, потому что сам захотел этого.