Телевизор. Исповедь одного шпиона - [95]
Я открыл глаза. Разбойники проломили баррикаду, и теперь лезли чуть ли не на четвереньках наверх, чтобы схватить меня и получить желанную награду, из рук княжны или Магомета.
Нет, этого не будет. Ежели всё действительно так, и бога нет, и Аллах ничего не видит, то я – бог. И сейчас я соберу в кулак всю свою волю и покараю нечестивцев, решивших, что они могут безнаказанно творить зло.
– Кирджали! – заорал я, забравшись на пригорок. – Я даю вам последний шанс образумиться и прекратить грабить и убивать! Ежели вы послушаете меня и отступите, вы закончите свои дни, как и все добрые люди, в теплой постели… Ежели нет – я сожгу ваши сердца адским пламенем… огонь сдерет кожу с вашей головы, а ваши глаза выжрет скорпион, оттого, что вы не признали истинного учения, а признали идолов…
Прямо над моей головой сверкнула молния. Кирджали вдруг дрогнули и слегка попятились. Мартен и другие отступавшие манихеи успели зарядить ружья и вновь начали стрелять.
– Деньги, власть и удовольствия – вот имена сих идолов! – продолжал кричать я первое, что приходило мне в голову. – Поклоняясь сим идолам, человек погружается во тьму. И потому Аллах посылает своих пророков…
– Не слушайте его, глупцы! – услышал я голос Мурада. – Это просто дерзкий мальчишка! Поймайте его, и вы станете богатыми, как султан…
– Во имя Святого Духа[280], – раздался с другого края крик Мартена, – убейте их всех! Огнь!
Снова раздались выстрелы. Один разбойник бросился было ко мне, но вскрикнул, взмахнул руками и почему-то упал, хотя в него никто не стрелял. Перепуганные кирджали начали отступать за баррикаду, вниз, к реке. Я спустился с пригорка и подошел к убитому разбойнику, в шее у него торчала стрела с красным опереньем. Я выдернул стрелу и с удивлением осмотрел окровавленный наконечник.
– Это ангелы, – сказала Каля, – ангелы из световнего мира… Они спустились от рая, чтобы помогнуть нам…
Я поднял глаза к небу; в небе не было ничего, кроме бушующей грозы, кроме сталкивающихся, как бильярдные шары, темных туч и молний, скользящих меж ними.
– Да нет же! – перехватила мой взгляд девушка. – Направо…
Направо по-болгарски значит прямо, перед собой.
С той стороны, куда бежали кирджали, навстречу к манихейской деревне с гиканьем и во весь опор мчались с полсотни всадников, с пиками и луками, в синих зипунах с красной выпушкой по воротнику; азиатское лицо их командира показалось мне знакомым.
– Руби киримскую башку! – по-российски закричал командир, вынимая саблю и поправляя на голове нелепый, немецкий парик. – Наотмашь, от сердца…
– Это же наши, русские калмыки… – не веря своим глазам, пробормотал я и побежал к баррикаде. – Чегодай! Братцы! Эге-гей! Я здесь, я свой!
Стиснутые с двух сторон, кирджали развернулись и бросились бежать к мосту через реку, надеясь укрыться в дальнем лесу; но и здесь их подстерегала засада. Я услышал барабанный бой.
– Мушкатеры! – разнесся эхом по долине еще один знакомый голос. – Плутонгами! Аго-о-онь!
Гладь реки покрылась дымом, впрочем, вскоре рассеявшимся. Я посмотрел на Калю. Она была сейчас очень красива и очень счастлива.
Глава шестьдесят вторая,
в которой Пристли открывает кислород
– Что за глупости, Тейлор! – прокричал Батурин, стянув с головы парик и в сердцах швырнув его в дальний угол гостиничного нумера. – Нет, я решительно не понимаю, зачем вы разыграли этот спектакль с шведским посланником! Разве не проще было бы ткнуть ее ножом в сердце или долбануть головой об Пизанскую башню, – и всё, делу конец, нет никакого заговора, никакой княжны Елисаветы Таракановой!
– Вы напрасно горячитесь, – спокойно проговорил англичанин, развертывая прошлогодний выпуск The Gentleman's Magazine. – Вы же… professional… вы знаете, что шпионские дела так не делаются… Будет грандиозный дипломатический скандал: в Пизе, на территории австрийского императора, средь бела дня убита известная особа… В Лондон и в Петербург сразу же поскачут курьеры с нотами протеста, вся пресса поднимет вой, и имиджу двух величайших держав современности будет нанесен смертельный удар… И потом, это ничего не решит… Совершенно нетрудно будет найти внешне похожую девицу с раскосыми глазами, вставить ей назад разбрызганные по Пизанской башне мозги и выдать за чудом спасшуюся княжну. Ежели мне не изменяет память, в вашей истории так и было… Сколько там у вас было Лжедмитриев? Три, четыре? Нет, княжну нельзя убивать, ее нужно арестовать и привезти в Петербург, где будет устроено показное судилище, в назидание остальным авантюристам и авантюристкам.
– Да зачем, зачем всё это нужно, разрази вас гром, вас и ваше Адмиралтейство…
