Телевизор. Исповедь одного шпиона - [159]
– Юнкер, фы мне надоел! – гневно сказала она. – Нет дня, фтобы кто-нибудь не писал мне о фас или не говорил! То Никита Ифаныч требует фыпустить фас из тюрьмы, то Румянцоф пишет про какой-то барабан…
Боже мой, внутренне воскликнул я, это же императрица.
– Ваше величество, – сказал я, как нашкодивший школьник, – я ни в чем не виноват. Это недоразумение. Я всегда честно служил России. А меня в тюгулевку запихали… Я учился в университете, в Лейпциге; потом приехал Батурин и попросил меня помочь ему с переводом на итальянский. Спросите его! Спросите Батурина, он скажет правду…
Какую же нелепую чушь я несу! Если послушать со стороны, то выглядит просто смешно: студент решил подзаработать немного денег переводами, а вместо того вляпался в самую зловещую интригу осьмнадцатого века… Да кто в это поверит!
– Фаш Батурин торшал полгода ф шведской тюрьме, дурак! – обиженно сказала Екатерина. – А я говорила ему, фтобы он ф эту Швецию больше ни ногой! Нет, он решил по Стоккольм погулять… Только фшера ф Питер вернулся, палбес!
Вот в чем дело, обрадовался я. Батурин просто попался на старых шпионских грехах, и был еще полгода за границей, и не мог никак заступиться за меня; а теперь он вернулся, и меня выпустят из Петропавловки. Я буду жить!
– Про фаш Ляйпциг я тоже много шефо слышала! – все с тою же обидой в голосе проговорила императрица. – Вы фто это себе такое позфоляете, юнкер? Фы с преподавателями спорить любите, как я слышала, и ф бильярд играть! А то, фто вы под удар шесть России стафите, тем, фто с поляками деретесь, вы не подумали? Фся фаша шайка-лейка! Штудентен!
– Причиною всего, ваше величество, – вздохнул я, – является плохая организация уроков. Мы просили назначить нам русского гофмейстера и не приписывать нас к полякам…
– А об Аристархе Ифаныче вы подумали? Аристарх Ифаныч, Царство ему Небесное, требовать отправить фас в Ляйпциг, а теперь, фот, завешание его мне принесли, с письмом, ф котором он просит признать фас своим единственным сыном и наследником… Та, та! Фто фы так смотрите на меня, выпушиф глаза, слофно софа!
Это какая-то фантасмагория, подумал я, глупый сон, который снится человеку, обчитавшемуся Тома Ионеса.[387] Я на самом деле сейчас, наверное, уже казнен и лежу на Колтовском кладбище.
– Ваше императорское величество, – отвечал я как можно более галантно, – насколько мне известно, у Аристарха Иваныча есть в Москве дочь и законная наследница, и именно она должна распоряжаться его имуществом. Я же простой крестьянин, который совсем недавно получил вольную; и я не желаю быть в глазах общества бастардом, который обманул свою сводную сестру, тем более, что сие родство сомнительно…
– Поскольку Аристарх Ифаныч назнашил меня своей душеприкашицей, решать буду я. Фто это за невежестфо! Я фам не нотариус! Я императрица, у меня и так делоф фыше крыш… А потому я повелефаю разделить наследстфо Аристарха Ифаныча поровну; Варваре Аристархофне остается дом ф Москве и нофгородские поместья; а фы полушать Рахметофку и сто тысяш ф английском банке…
– Я хотел бы употребить их на благо российского просвещения, – робко сказал я.
– Фы еше нишево не полушил, – резко оборвала меня Екатерина, – фтобы распоряжаться эти деньги. Есть два условия, которые я, как душеприкашица и императрица, требую, фтобы фы исполнить. Во-перфых, фы дадите мне обешание работать в коллегии иностранных дел; это непременное требофаний Панина; он утверждает, фто фы Wunderkind, новый Эмин… Во-фторых, и это уже мое лишное требофаний, фтобы фы женились, на моей фаворитке…
– Я уважаю волю вашего императорского величества, – сказал я, – но это противоречит моим принципам. Жениться можно только по любви.
– Фы еще не видели сфою будущую невесту, – недовольно произнесла императрица. – Эта девушка, примешательная фо фсех отношениях. Она прекрасно поет, танцует, фладеет французским, и, наконец, она просто красафица. К сошалению, она не слишком знатна… Кароше, женитесь фы или нет? Клянусь, если фы на ней не женитесь, фы не полушите нишево из наследстфа Аристарха Ифаныча!
– Нет, – сказал я. – Я люблю другую женщину. К сожалению, она вышла замуж за другого человека, но я все еще люблю ее, и думаю о ней каждую минуту…
– Жаль, – усмехнулась Екатерина. – Глюпый, глюпый юнкер! А ведь фы могли бы быть шастлифы… Посмотрите же на ту, которая фас любит и которая стоит сейшас за фашей спиной, на женшину, от которой фы отказались, глюпец!
Я обернулся. За моею спиной, действительно, стояла высокая девушка, лицо которой было скрыто в полутьме императорского кабинета.
– Есть одна старинная песня, – сказал девушка по-немецки, – про сокола, который улетел, но обещал вернуться; когда я приехала в Россию, то с удивлением обнаружила, что российские песни ничем не отличаются по сюжету от немецких…
Она вышла из темноты, и я увидел, как она смеется, и как смеется каждая рыжая веснушка на ее лице.
Всемогущий немецкий и русский Господь, это была Фефа!
– Ну фто вы опять выпушифать глаза как софа! – засмеялась Екатерина. – Вы же уже отказались вступать ф брак! Ступате домой, юнкер, к Ифану Перфильевичу; вы уже фсё потерять!
Мой мир никогда не делился на части. Я жила мгновением и успешно справлялась со своими проблемами. Для меня не было деления на будущее, настоящее и прошлое.2015 год. Мое настоящее. В котором были мама с папой, четвертый курс университета с дипломной работой и дальнейшим обучением в магистратуре, друзья и спокойная жизнь. Я не знала, что будет дальше.3116 год. Мое новое настоящее. В котором где-то далеко на других планетах есть 3 капсулы сна с моими родными. Их необходимо найти!Я очнулась в далеком будущем на собственном корабле с долгом — продолжить дело отца и во что бы то ни стало не дать никому причинить вред моим новым друзьям и подопечным.ЧЕРНОВИК.
Любовная лирика всегда очень личный предмет. Трудно найти человека, который не испытывал бы подобные чувства внутри души, только не мог выразить словами то, что доступно поэту. Любовная лирика близка тому, кто сам погружен в негу нежности и буйство неистовых желаний.Любовная лирика в книге – это многогранная поэзия, где царствуют чудесные мгновенья, таинственный покой, томительный обман, очарование неземных чувств.Где бьются волны неземных чувств, сладостных молитв, возвышенных страстей – «всё то, что так и гибельно, и мило».
Руководство для выживальщиков от автора «оптимистичных (пост)апокалипсисов» от археопрограммирования — «Пламени над бездной», «Витлинга» и «Детей небес».Обычно произведения в жанре пост-апа эксплуатируют клишированный набор представлений о немедленном упадке человеческой цивилизации и ее откате в варварство планетного или галактического масштаба. На самом деле для любой сколько-нибудь развитой цивилизации потеря всего багажа накопленных знаний крайне маловероятна, как только достигается стадия повсеместной информатизации.
Рассказ описывает настоящее время. Главный герой повествования, одинокий парень, каких в нашем мире много. Можно сказать, что он самый обычный персонаж. Но! В один из дней он знакомится с женщиной, при обстоятельствах, которые по началу, можно было назвать «вольностью от скуки». Буквально за короткое время он влюбляется, и в тот же вечер, по своей рассеянности из за чувств нахлынувших на него, прощается с героиней, не узнав номера ее телефона. Существует ли любовь с первого взгляда, или это всего лишь «химия»? Сможет ли главный герой снова встретить девушку, которую так глупо потерял в тот вечер?
В книге собраны разнохарактерные стихи и песни Артура Арапова, написанные в конце XX и начале XXI вв. Многие представленные в сборнике песни неоднократно исполнялись со сцены, также их можно послушать в Интернете.
Когда вы смотрите на море, вы видите поверхность, а не глубину.