Телестерион [Сборник сюит] - [8]

Шрифт
Интервал

Служа не Афродите, а Афине?
Мне должно быть примерной, чтоб злоречье
Подруг моих невинных не коснулось.
Иначе власти иноземку вышлют,
Как из Мегар пришлось уехать мне.
А здесь Перикл мне благоволит, к счастью.
                СОКРАТ
Опять Перикл! Ведь он женат. И стар.
              АСПАСИЯ
Он стар для юности и молод вечно
В стремленьи юном к высшей красоте.
И Фидий стар, а строит Парфенон.
Будь стар, как он, Перикл, тебе послушна
Была б во всем Аспасия твоя.
               СОКРАТ
О боги!
              (В отчаянии пляшет.)

Аспасия уходит, Сократа окружают нимфы и сатиры с тимпанами и флейтами.


               Сон! Аспасия мне снилась?
        (Оставшись вдруг один.)
Сатиры, нимфы — чудные созданья —
Из детских сновидений наяву.
Но есть ли боги? Каковы они?
Сказать ведь трудно. Если олимпийцев
Гомер воспел как идеальных жен
И мужей, славных красотой и мощью,
Меж тем с повадками точь-в-точь, как люди,
В любви, вражде неукротимо вздорных,
Что в пору усомниться, таковы ли
На самом деле те, как Протагор
Преважно заявляет, мол, не знает,
Что боги существуют или нет
И каковы они, — предмет, мол, темный,
А век у человека столь короток,
Чтобы найти разумное решенье.
     (С телодвижениями крайнего отчаяния.)
Пускай я смертный, если я родился
С умом, влекущим к тайнам бытия,
Я смею вопрошать богов и Космос,
Через себя объемля мирозданье?
Зачем?! Чтоб скорбною душой навеки
Сойти в аид, где только тени теней
В ночах беззвездных исчезают вечно?
         (С ропотом в голосе.)
Блаженны и бессмертны только боги.
Но я, невинный, должен быть наказан,
Как Прометей, титан, иль царь Эдип,
И Рок довлеет надо мной с рожденья.
И этот ужас — сцены бытия?!
                (Убегает.)

2

Акрополь. У памятника Ксантиппу, отцу Перикла, и Анакреонту. Перикл и Аспасия.


             АСПАСИЯ
Не часто поднимаюсь на Акрополь.
К святыням приближаться иноземке
Запрещено; лишь в храме Афродиты
В Пирее я желанна, как гетера,
Среди сестер моих, чужая им.
              ПЕРИКЛ
Смотри!
             АСПАСИЯ
                Отцу ты памятник поставил?
             ПЕРИКЛ
Решением Народного собранья.
Ты знаешь, из защитников Эллады
Прославились особенно четыре.
Царь Леонид Спартанский, Фермопилы:
Три сотни воинов сразились с войском
Бесчисленным персидского царя, —
Погибли все, бессмертные во славе.
Афины защитить от полчищ Ксеркса
Помыслить было невозможно даже
Ценою жизни всех, и мы уплыли
На острова, покинули страну —
Все, кроме горстки старцев, что укрылись
В Акрополе, — и Ксеркс вошел в Афины.
Наш флот собрался весь у Саламина,
В проходе узком, как у Фермопил,
И только там могли сразиться мы
С персидским, нас превосходившим вдвое,
Как настоял и, к счастью, Фемистокл
И победил в морском сраженьи персов.
Меж тем столб дыма поднимался в небе —
Горели то Афины. Видел это
Я сам и помню город весь в руинах,
Когда вернулись через год — с победой
Павсания, всех эллинов, над Ксерксом
В сраженьи под Платеями. О, радость!
И в тот же день у острова Самос
Ксантипп, отец мой, уничтожил триста
Персидских кораблей, тем сокрушив
И мощь морскую Ксеркса.
                АСПАСИЯ
                                                 Снова юным
Перикл предстал; таким тебя не знала,
Весь светел и пленительно хорош,
Как освещенный мужеством героев.
                ПЕРИКЛ
Анакреонта тоже я поставил;
Изваян Фидием, как мой отец.
               АСПАСИЯ
          (рассмеявшись)
Особенно любим из всех поэтов?
                ПЕРИКЛ
В Афины сей поэт приехал старым,
Как здесь изображен с кифарой он,
Но пел по-прежнему любовь, вино,
Лаская слух Гиппарха, да, тирана,
И юности, стихами опьяненный,
Не ведая похмелья, кроме лет,
Прошедших и последних, на отлете.
Поэт эфеба отличил вниманьем
И подружился с ним, оставив память
Высокочтимого певца веселья
В суровом сердце воина Ксантиппа.
Вот в память этой дружбы я поставил
Их рядом, пусть в беседах пребывают,
А соловей пернатый вторит им.
              АСПАСИЯ
Слыхали? В самом деле соловей
Безмолвной их беседе вторит где-то.
               ПЕРИКЛ
Аспасия! Он вторит нашим пеням.
Я не стыжусь: как юноша влюблен…
              АСПАСИЯ
Да, я слыхала, даже наблюдала,
Как чуток к женской красоте Перикл;
Серьезен, окружен людьми повсюду,
Но взор, нежданно милый и веселый,
Как свет, слепит красавицу Хрисиллу,
Воспетую Ионом из Хиоса,
И уж поэт стратегом побежден,
Увенчанным венками Афродиты.
               ПЕРИКЛ
Хрисилла? Из гетер?
              АСПАСИЯ
                                      Уже забыл.
Так ты Аспасию забудешь скоро.
               ПЕРИКЛ
О, нет, Аспасия! Друзьям я верен.
Анаксагор и Фидий — с ними ты,
Общенье с вами мне всегда отрада.
Будь некрасива, старше — ум твой светел, —
Но молодость и нежный облик твой
С умом твоим всех прелестей Киприды
Дороже мне, и я влюблен, люблю,
И жизнь мою, и честь тебе вручаю.
              АСПАСИЯ
Нет, жизнь твоя и честь принадлежат
Афинам и Элладе; жизнь мою,
Когда не повредишь семье своей,
Возьми же, если хочешь, я — гетера,
Вольна любить, кого хочу, а ныне
Ты сделал все околдовать меня.
              ПЕРИКЛ
Аспасия! Уж приняты решенья.
Жена моя свободна, замуж выйдет
По склонности своей, уж в третий раз.
Случилось так — на наше счастье, верно.
Ты будешь мне подругой и женой.

Еще от автора Петр Киле
Восхождение

В основе романа «Восхождение» лежит легенда о русском художнике и путешественнике начала XX века Аристее Навротском, в судьбе которого якобы приняла участие Фея из Страны Света (это, возможно, и есть Шамбала), и он обрел дар творить саму жизнь из света, воскрешать человека, а его спутником во всевозможных странствиях оказывается юный поэт, вообразивший себя Эротом (демоном, по определению Платона), которого в мире христианском принимают за Люцифера.


Солнце любви [Киноновелла]

Киноновелла – это сценарий, который уже при чтении воспринимаются как фильм, который снят или будет снят, при этом читатель невольно играет роль режиссера, оператора или художника. В киноновелле «Солнце любви» впервые воссоздана тайна смуглой леди сонетов Шекспира. (Сонеты Шекспира в переводе С.Маршака.)


Сказки Золотого века

В основе романа "Сказки Золотого века" - жизнь Лермонтова, мгновенная и яркая, как вспышка молнии, она воспроизводится в поэтике классической прозы всех времен и народов, с вплетением стихов в повествование, что может быть всего лишь формальным приемом, если бы не герой, который мыслит не иначе, как стихами, именно через них он сам явится перед нами, как в жизни, им же пророчески угаданной и сотворенной. Поскольку в пределах  этого краткого исторического мгновенья мы видим Пушкина, Михаила Глинку, Карла Брюллова и императора Николая I, который вольно или невольно повлиял на судьбы первейших гениев поэзии, музыки и живописи, и они здесь явятся, с мелодиями романсов, впервые зазвучавших тогда, с балами и маскарадами, краски которых и поныне сияют на полотнах художника.


Солнце любви [Киноновеллы. Сборник]

Киноновеллы – это сценарии, которые уже при чтении воспринимаются как фильмы, какие сняты или будут сняты, при этом читатель невольно играет роль режиссера, оператора или художника. «Огни Москвы» - это мюзикл из современной жизни. «Дом в стиле модерн» - современная история, смыкающаяся с веком модерна. В «Кабаре «Бродячая собака» мы вовсе переносимся в началло XX века. В «Солнце любви» впервые воссоздана тайна смуглой леди сонетов Шекспира.


Сокровища женщин

Истории любви замечательных людей, знаменитых поэтов, художников и их творений, собранные в этом сборнике, как становится ясно, имеют одну основу, можно сказать, первопричину и источник, это женская красота во всех ее проявлениях, разумеется, что влечет, порождает любовь и вдохновение, порывы к творчеству и жизнетворчеству и что впервые здесь осознано как сокровища женщин.Это как россыпь жемчужин или цветов на весеннем лугу, или жемчужин поэзии и искусства, что и составляет внешнюю и внутреннюю среду обитания человеческого сообщества в череде столетий и тысячелетий.


Опыты по эстетике классических эпох

«ОПЫТЫ по эстетике классических эпох» - это эссеистика поэта и философа, основанная не столько на штудиях известных источников, а прежде всего на живом восприятии произведений искусства античности и эпохи Возрождения в странах Европы и Востока, словно автор провел в странствиях тысячелетия, наблюдая воочию величайшие эпохи в истории человечества, что можем проделать и мы, последовав за ним.